– Похоже, дыхательные пути чем-то забиты, – сказала медсестра. – Что-то препятствует прохождению воздуха.
Они посадили Роубака и постучали ему по спине, не обращая внимания на собирающуюся вокруг толпу, потом снова положили. Ничего. Они поставили его на ноги, попробовали прием Геймлиха. Безрезультатно.
И тогда охваченная ужасом медсестра с помощью перочинного ножа, который дал ей таксист, сделала Роубаку экстренную трахеотомию.
93
Озабоченные лица. Все что-то громко говорят, наперебой дают советы. Мать. Отец. Брат. Лулу. Детектив-констебль Роубак. Они все в одной комнате, кричат на него, взывают к его вниманию.
Потом появилась Аманда. Она стояла в дверях с недоуменным выражением лица.
– Я ждала вас, – сказала она. – Почему никто не пришел?
– Аманда! – закричал Майкл и попробовал протиснуться сквозь толпу, но не смог: люди стояли вплотную друг к другу, не желая двигаться. Он растолкал их, попытался бежать, но ноги были как ватные. Наконец – по прошествии целой вечности – он добрался до двери, но Аманда уже исчезла.
Он заглянул в пустой коридор. Кто-то похлопал его по плечу. Отец.
– Ты сделал все, что мог, мой мальчик.
– Я думаю, это была не она, Майкл, – сказала Лулу.
Он пошел быстрее, побежал. Освещение изменилось, стало серым. Сон растворился в дневном свете, мутном и тусклом, как плохо проявленная пленка.
Аманда исчезла.
Раннее утро.
Мимо трусцой пробежал человек. Звук его шагов смолк. Снова воцарилась тишина. Протарахтел где-то неподалеку фургон с молоком. Позвякивание бутылок. Визг ручного тормоза. Майкл, лежа на откинутом сиденье, видел часы на панели. Четверть седьмого.
Он сел, весь пропитанный потом, но чувствуя утренний холодок. Майкл повернул ключ зажигания и закрыл окно, проверил, включен ли мобильник, потом натянул пиджак на грудь, словно одеяло, снова лег.
И сразу провалился в сон.
Когда он проснулся в следующий раз, было уже гораздо светлее. В дверь соседнего дома входила молодая женщина. Четверть девятого. Ему нужно было помочиться. На ветровом стекле и капоте автомобиля отметились птички. Спина у него болела, правая рука затекла. Майкл помассировал ее, возвращая к жизни, потом открыл дверь. Прохладный воздух под безоблачным небом обещал еще один жаркий день.
Чувствуя, что движения его по-прежнему скованны после неудобного сна, Майкл вылез из машины и перешел через дорогу на другую сторону переулка, к небольшому частному саду, огороженному чугунной оградой. Здесь под ярким солнцем было уже жарко.
Он посмотрел на соседнее здание, но не обнаружил там никаких признаков жизни: все окна были закрыты. Здания тут явно давно не ремонтировали. Ступени, ведущие к входной двери дома номер двадцать, были вымазаны птичьим пометом. На колоннах повсюду сколы. Краска на зеленой входной двери шелушилась. Да и окна требовали ремонта.