Аманда смотрела, как Майкл отрезает на своей тарелке кусочек ягнятины. Рукава рубашки он закатал до локтей, обнажив волосатые руки. Сильные мужские руки с длинными пальцами – «руки хирурга», как сказала бы ее мать.
Пожалуй, она не отказалась бы иметь такого отца. Максина Бентам твердила Аманде, что ее влечение к Брайану объясняется подсознательной потребностью иметь отца. Может, так оно и есть, может быть, именно поэтому она и сидит сейчас с Майклом Теннентом, взволнованная ничуть не меньше, чем в семнадцать лет, на самом первом своем свидании.
Майкл смущенно отвел взгляд: он всегда стеснялся комплиментов. Потом внимательно посмотрел на Аманду и поднял бокал с красным вином.
– Какая же ты красивая, – тихо сказал он.
Та тревога, что он чувствовал, принимая в доме Кейти другую женщину, теперь забылась: может быть, этому поспособствовало вино, а может, время. Однако в первую очередь дело было в самой Аманде. Между ними происходило нечто волшебное. Нечто настолько прекрасное, что это его пугало: подобное не может продолжаться долго. Все слишком хорошо, чтобы это длилось.
Песня, которая не давала ему покоя в последние несколько дней, снова вернулась: «Джорджия в моих мыслях».
Их глаза встретились. В круге свете появилась мошка, потом исчезла в ночи. Глаза Аманды притягивали его: в них сверкала жизнь; всполохи света, словно светлячки, горели в темноте ее зрачков. Они продолжали смотреть друг на друга, и это волшебное мгновение все длилось и длилось вопреки всем законам природы.
Затем выражение лица Аманды изменилось: на нем появилось подобие улыбки, дружеской, не насмешливой. Какие невероятные глаза. Майкл умирал от желания взять Аманду за руку. Ему хотелось прикоснуться к ней, но нужный миг еще не настал.
Ночь заливала ее лицо теплым светом. Несла к нему запах ее духов. Здесь, в его саду, в окружении экзотических растений, они оставались одни в темноте своего тайного мирка, и Майкл чувствовал, как в нем растет желание, жажда приключения. Казалось, он был в самом начале какого-то необычного, волшебного путешествия.
Аманда моргнула, но не перестала смотреть на него. Чуть нахмурилась, словно увидев что-то недоступное Майклу, потом взяла свой бокал.
Однако не подняла его, чтобы чокнуться, нет, а приложила к груди, обхватив обеими руками. Волосы дугой обрамляли ее лоб. Тоненькая золотая цепочка посверкивала, отражая пламя свечей. Аманда неловко улыбнулась Майклу, нервным движением подняла руку, убрала с лица несколько выбившихся прядей.
Потом обхватила пальцами бокал, и он увидел обгрызенные ногти.
«Аманда, что тебя беспокоит? Скажи мне, красавица!»
Аманда была рада, что в темноте не виден румянец на ее щеках, подогретый чувством вины, которое давно терзало ее и от которого она намеревалась сейчас освободиться. Девушка знала: подходящий момент все равно никогда не настанет, и потому хотела покончить с этим как можно скорее.
– Послушай, – начала она. – Тут вот какое дело…
Раздался рев низко летящего самолета, направляющегося на посадку в Хитроу. Она дождалась, когда звук стихнет.
Услышав, как изменился тембр ее голоса, Майкл испугался. Неужели Аманда собралась сообщить ему, что влюблена в другого? Или сказать, что внезапная вспышка ярости в самом начале вечера оттолкнула ее? Неужели все закончится катастрофой?
– Я хочу быть честной с тобой, Майкл. – Она продолжала прижимать бокал к груди, слово ребенок игрушку.
Ему не понравилось, как она сказала «Майкл».
– Я… – Аманда смущенно улыбнулась, отодвинула бокал от себя на несколько дюймов, по-прежнему держа его обеими руками. – Я должна тебе признаться в том, что… – Она задумалась, а потом решительно произнесла: – В общем, я познакомилась с тобой для того, чтобы потом полностью разгромить тебя в своем фильме.