– Что такое, Мария? – Ротке присела рядом с нею на корточки.
Малышка начала что-то отвечать на итальянском.
– По-английски, пожалуйста.
– Корабль горит. Он тонет, – всхлипывала девочка, и остальные дети тоже разволновались, как будто всем им снился одновременно один и тот же сон.
– Ротке! Ротке! – Мужчина выбежал из дома на газон, и перед глазами у Эви поплыло.
Белокурые волосы, очки. Да, гораздо моложе, но это определенно Уилл. Эви так удивилась, что едва смогла сосредоточиться обратно на том, что говорил дядя.
– Радиограмма… немцы торпедировали «Лузитанию». Убиты американцы!
Прошлое заскворчало, как радиоприемник, потерявший сигнал, потом подцепило какой-то еще кусочек истории, даже без картинки – одни голоса.
– Мириам, правительство приказало нам рекрутировать пророков. Проект «Бизон». Нам нужна твоя помощь.
Голос мамы прозвучал испуганно:
– Мне этот план не нравится.
– Все будет хорошо. Необходимые предосторожности приняты.
– То, что вы хотите сделать, опасно. Это привлечет злых духов.
– Мы обязательно победим. Приезжай в Гавань, Мириам. Я прошу. Они просить не будут, учти.
У Эви почва утекла из-под ног. Образы хлынули слишком быстро, как кино в ускоренной съемке. Столько памяти и эмоций – еще немного, и она в них совсем потеряется, если только не выйдет немедленно. Она с усилием оторвала руки от фотографии и рухнула на Сэма. Тот схватил ее в объятия, крепко сжал.
– Я держу тебя, держу. Все хорошо.
Эви прижалась щекой к его теплой груди и стала слушать успокаивающие мерные толчки сердца, дожидаясь, пока дрожь во всем теле и головокружение сойдут постепенно на нет. Ей нравился вес его подбородка у нее на макушке, и запах крема для бритья на шее тоже нравился. Надо бы сесть, отстраниться… но ей совсем не хотелось.
– Нашла что-нибудь, куколка?
Сказать ему, что она видела Уилла? Что он станет делать, если узнает, что Уилл знал его маму и всю дорогу ему врал?
– Ты сидел за столом, и Ротке уговаривала тебя угадать карту у нее в руке. Ты не мог. Не понимаю, зачем она тебя проверяла?