Предшественница

Да ты уже пустила, нет разве? Вот он я.

За вещами только.

Или к вещам, обратно.

Саймон, уходи, говорю я, начиная злиться.

Он облокачивается о столешницу. Только после того, как мы выпьем и как следует все обсудим.

Твою мать, Саймон! кричу я. Ты хоть раз в жизни можешь вести себя по-взрослому?

Эм, Эм, вкрадчиво говорит он. Ты не бесись. Я же просто говорю, что люблю тебя и не хочу тебя терять.

Прекрасный способ, нахожусь я.

А, говорит он. Так, значит, способ все-таки есть?

Я разрываюсь. Может, если сказать, что когда-нибудь мы, возможно, снова сможем быть вместе, то он уйдет без скандала? Прежняя Эмма сказала бы «да». Но новая Эмма сильнее ее.

Нет, Саймон, твердо говорю я, никакой вероятности того, что мы снова будем друг с другом, не существует.

Он подходит и кладет мне руки на плечи. Я слышу запах спиртного в его дыхании. Я люблю тебя, Эм, повторяет он.

Не надо, говорю я, высвобождаясь.

Я не могу просто взять и разлюбить тебя, говорит он. Взгляд у него немного безумный.

Звонит телефон. Я оглядываюсь. Мой телефон светится, гудит, ползет к краю столешницы.

Пусти, говорю я, толкаю его в грудь.

Теперь он меня отпускает, и я хватаю телефон. Говорю: Да?

Эмма, это Эдвард. Звоню удостовериться, что вам удалось решить вопрос с договором. Тон Эдварда Монкфорда официален и вежлив.

Да, спасибо. Саймон, собственно говоря, здесь, собирается подписать бумаги.

Невольно добавляю: то есть я надеюсь, что собирается.