И все же он немного побаивался. Наверное, для одного человека это было слишком тяжелое испытание. Тем более для такого, как он. Кроме того, он находился в заключении. Чего бы ни хотела от него мать, как выбраться отсюда, чтобы это сделать? И даже если он окажется на свободе, как узнать, что делать дальше?
– Почему я?
«Потому что ты лучше других слышишь нас. Ты сможешь научить нас. С твоей помощью мы научимся понимать других».
«Мы?» – удивился Иштван.
Он не видел никого, кроме матери. Странно. В нем зрели новые сомнения.
И тут произошел импульс, на этот раз очень мощный. Он услышал, как рядом заорал Билл – эхо его вопля проникло даже в иной мир. Иштвану показалось, будто в его мозг забрался чей-то палец и начал там копаться, а потом голова словно вспыхнула огнем и моментально превратилась в дымящиеся головешки. Вселенная словно сошла с ума, и Иштван видел оба мира одновременно, один левым глазом, другой – правым. Миры накладывались друг на друга, но все же оба были видны отчетливо и выглядели вполне реальными. В следующее мгновение Иштван понял, что лежит на полу, уставившись в потолок, а оба мира кружились над ним в безумном хороводе. Кто-то из его товарищей тихонько стонал, кто-то орал в голос, а кто-то размеренно бился головой о стену.
– Так чего вы хотите от нас? – уточнил Генри.
Коммандер на мгновение отвел глаза в сторону – единственный признак того, что он тоже чувствует себя, как минимум, неловко.
– Мистер Дженкинс, я понимаю, что просьба весьма необычная, но это чрезвычайно важно. На самом деле в тысячу раз важнее, чем безопасность заключенных и – буду с вами откровенен, хоть мне и нелегко это говорить, – чем даже ваша личная безопасность и безопасность всего персонала.
– И вы не можете мне сообщить больше информации?
Коммандер сурово поглядел на Генри и сказал:
– Сожалею, но это секретные сведения.
Генри предпринял еще одну попытку:
– Вероятно, сейчас не самое подходящее время. Заключенные странно себя ведут. Все очень возбуждены, а некоторые, похоже, находятся на грани срыва. Или сумасшествия, не знаю. Происходящее влияет и на наших людей. Они стали нервными, озлобленными. Я не могу избавиться от ощущения, что вот-вот случится что-то ужасное.
Но коммандер был непреклонен:
– Подходящее время или нет – не имеет значения. Вы поступите так и никак иначе. Вам все ясно, Уондри?
И тогда Генри понял, что препираться бесполезно, – Гроттор был настолько серьезен, что даже перестал издеваться над ним, делая вид, будто не помнит его фамилию.
Он кивнул и только спросил:
– Сколько времени они пробудут здесь?
– Не знаю. Возможно, день. Или месяц. Пока не выполнят задачу.
ebooksa