Кроу был настолько обескуражен, что с силой свел костяшки пальцев, не обращая внимания на боль.
– На каком основании вы это утверждаете?
– На основании очень точной информации, – сказала она с таким высокомерием, что ему захотелось как следует встряхнуть ее.
Она обвела взглядом кабинет с голыми серыми стенами, на которых не было ни фотографии, ни гравюры – ничего, на что можно было переключить внимание.
– Вам не кажется, что отсутствие окон как-то подавляет?
– Меня не интересуют дискуссии по вопросам архитектуры, мисс Уоллертон. Может, вы все же ответите на мой вопрос?
– Я никогда не открываю своих источников, – ответила она и вызывающе уставилась на него.
Кроу сделал в памяти заметку – сразу же, после ее ухода, позвонить в юридический департамент и заставить их проверить ее газету. Эта молодая особа представляет собой опасность, ее пушки бьют точно в цель. Она слишком хитра, чтобы успокаиваться. И черт побери, какой же у нее был источник? Силс? Должно быть. Работники знают строгие правила, запрещающие контакты с прессой, кроме как через отдел общественных отношений. Пиар.
– Я предполагаю, доктор Кроу, вы осведомлены, насколько редко в Британии появляются дети с синдромом циклопа?
– Боюсь, что не являюсь ходячей энциклопедией медицинской статистики.
Она улыбнулась, нимало не затронутая вспышкой его агрессии:
– В таком случае у вас должна вызвать интерес эта цифра: два случая в год. Так что три жертвы в течение двух месяцев… это несколько странно. Особенно когда выясняется, что объединяло этих матерей лишь одно: все они пользовались одним средством от бесплодия из одной и той же партии.
– И вы хотите сделать из этого какие-то убедительные выводы?
– Нет. Но фактов достаточно, чтобы с ними идти в прессу. И смерть мистера Силса с его связями и сведениями вызывает еще более пристальный интерес к этой истории.
Он выпрямился и аккуратно положил кончики пальцев на край стола:
– И для этого вы хотели меня видеть? Чтобы изложить мне все это? Я думаю, что если уж вы настолько уверены в достоверности своей истории, то не стоило и утруждаться визитом ко мне.
– Уверена я абсолютно. Но подумала, что это было бы честно и благородно – дать вам возможность прокомментировать эти факты. «Бендикс Шер» явно озабочен – в противном случае компания не угрожала бы издателям моей газеты, что отзовет рекламу.
После этих слов у него словно земля поплыла под ногами. Кто, черт возьми, занимался газетой? Ганн! Он не мог собраться с мыслями. Куда этот чертов парашютист лезет? Это что для него – игрушки? Рассудительность Ганна обычно не просто шла на пользу делу, его умение разбираться в ситуации было блистательным. Но если сейчас он сделал что-то не так…
Исполнительный директор «Бендикс Шер» с большим трудом перешел на примирительный тон, и его кроваво-красные губы раздвинулись в улыбке. На фарфоровой белизне его лица морщины поползли, как трещины.
– «Матернокс» помог многим миллионам бесплодных женщин обрести радость материнства, и количество матерей и их детей, у которых возникали какие-то проблемы со здоровьем, не превышало нормальной процентной нормы. И если вы хотите предложить прессе обвинения лишь для того, чтобы вашу колонку поставили на первую полосу, я бы посоветовал вам серьезно подумать о последствиях.