Алхимик

«Господи, да успокойся ты, девочка», – сказала она себе.

Неожиданно для самой себя Зандра вспомнила доктора Винсента Кроу. Я доберусь до тебя, лощеный хлыщ. И выверну наизнанку.

И еще она вспомнила ту молодую женщину, Монтану Баннерман, и запоздало удивилась, чего ради ее назвали в честь американского штата.

Когда они встретились в последний раз, отношение Монтаны к ней заметно изменилось. Во вторник днем – это была их первая встреча – она держалась настороженно, но слушала Зандру с неподдельным интересом. В конце их встречи Монтана Баннерман пообещала дать знать корреспондентке, если услышит что-то интересное о «Матерноксе».

Но сегодня утром она не желала ни о чем говорить, может, потому, что еще не оправилась от шока. Или, может, потому, что она боялась, – скорее всего, дело было именно в этом. Зандра отчетливо улавливала эти нотки страха. Мисс Баннерман знала гораздо больше того, что сказала, но опасалась произнести хоть одно лишнее слово. «Надо дать ей время, – подумала Зандра. – Дать несколько дней, чтобы она успокоилась, и снова навестить».

Она ни минуты не сомневалась в том, что это не просто несчастный случай в лаборатории; все ее профессиональные инстинкты требовали – копать и копать. Ей была нужна классная история, которая потрясет всю страну и создаст ей репутацию, и тогда она сможет перебраться в Лондон. Если она отыграет все правильно, «Бендикс Шер» сможет стать ее первой большой удачей. У Кроу вид человека, который явно что-то скрывает.

Да и, кроме того, это не просто ее подозрения, не взбалмошная прихоть безалаберной девицы двадцати одного года от роду. На эту историю Зандру навел ее коллега из отдела новостей. Губерт знал: здесь что-то кроется. Он знал. Три смерти от синдрома циклопа. Техник-лаборант. Нечего и думать – это плохо пахнет.

Наконец появился съезд с дороги, на который она и повернула, и, руководствуясь дорожным атласом, как сумасшедшая рванула по боковым улицам, стремясь вырваться из пределов разросшегося пригорода в сельские просторы Беркшира.

7:46. Увертываясь от встречных и попутных машин, она наконец вылетела на прямое двухполосное шоссе, но, миновав целую вереницу красных хвостовых огней, она, к своему разочарованию, увидела впереди дорожную пробку, которая протянулась, кажется, на несколько миль.

Вот черт!

Она резко притормозила, повернула на боковую дорогу и вдавила в пол педаль акселератора. Новенький двигатель еще не был обкатан, и стрелка спидометра ползла мучительно медленно. 40… 50… 60… Давай же! Здесь существовало ограничение скорости тридцать миль в час, но она, не обращая на это внимания, гнала за семьдесят; ударив по тормозам, она развернулась и наконец увидела долгожданный знак «Хай-Хамнет», где и съехала на неосвещенную сельскую дорогу, почти свободную от машин. Есть шанс успеть. Тони на несколько минут опоздает. Люди всегда немного опаздывают, это считается данью вежливости.

Она скользнула взглядом по незнакомым датчикам, включила «дворники», которые счистили с ветрового стекла туманную морось, и затормозила, едва не воткнувшись в задние фары передней машины. Убедившись, что это не полиция, она пролетела мимо нее. Спидометр подполз к цифре 85. Она снова включила «дворники», но, когда они провели первую дугу, сердце ее подпрыгнуло, а из груди вырвался сдавленный крик ужаса.

Сквозь ветровое стекло на нее смотрела жуткая рогатая физиономия. Она была совершенно реальная, в трех измерениях, как голограмма. Она была странно похожа и на человеческий череп, и на козлиный.

Зандра уперлась ногой в тормоз, и машину повело, она вовремя остановилась, сзади раздался гневный звук клаксона, и мимо пронеслась какая-то машина. Девушка на долю секунды закрыла глаза, а когда открыла их, физиономия исчезла.

Зандра сглотнула спазм в горле. Ее колотило. Господи Иисусе! «Дворники» описали вторую дугу, а потом и третью. Внезапно похолодало, ее охватил ледяной озноб. По спине поползла струйка страха. Казалось, будто в машине есть кто-то еще; она чувствовала чье-то незримое присутствие на заднем сиденье. Зандра мельком глянула в зеркало заднего вида, но никого не обнаружила.

Она снова вспомнила доктора Кроу, сидящего напротив нее по другую сторону стола. Его ядовитую усмешку. По какой-то необъяснимой причине физиономия, которую она только что видела – или вообразила себе, – вызвала в памяти его лицо. Она помедлила, какое-то мгновение опасаясь посмотреть назад, но затем взяла себя в руки и повернула голову.

Ничего.

Она снова двинулась в путь, гоня на пределе сил. Стрелка спидометра подползала к красной черте; она перевалила гребень холма, откуда вниз вел длинный прямой спуск. 80… 85… 90. В зеркале заднего вида скользнула какая-то тень, и у нее от страха съежилась кожа на голове.

Зандра немного сбросила скорость, снова глянула в зеркало, повернула голову, но ничего не увидела.

В глаза ей блеснул свет. Взревел клаксон. Это фары встречной машины; да ее же вынесло чуть ли не к середине дороги, внезапно осознала Зандра и, запаниковав, рванула рулевое колесо, возвращаясь на левую полосу.