Жена моего мужа

– Могу предложить вам написать по электронной почте одному из сотрудников. Ваше сообщение передадут. – Она подвинула Карле листок. – Вот координаты.

– Но мне нужно увидеть мистера Гордона, это важно!

– Боюсь, это невозможно. И прошу вас покинуть помещение. – Девушка говорила уже не холодно, а твердо, с едва сдерживаемым гневом.

Не выдав своего замешательства, Карла вышла с высоко поднятой головой. Найдя кафе с бесплатным вай-фаем, она написала коротенькое сообщение:

«Дорогой Тони!

Возможно, вы помните меня по нашему старому знакомству. Я сейчас в Англии, хочу передать вам несколько слов от моей матери Франчески.

С наилучшими пожеланиями,

Карла».

Вполне корректно и по делу. Сама Карла не разделяла уверенности матери в том, что Ларри, вернее Тони, тоскует по ней, но, если он согласится встретиться с Карлой, есть надежда вытянуть из него немного денег, надавив на чувство вины.

На повестке дня остались два пункта. Регистрация в колледже, находившемся неподалеку от станции «Гудж-стрит», прошла удачно: все держались очень дружелюбно. Лекции начинаются завтра. Карла получила список литературы, который рассылали летом? Да? Прекрасно. Сегодня вечеринка для новичков, там все и познакомятся.

По дороге к метро Карла подумала, что у нее есть дела поважнее.

Глава 27. Лили

После вынесения оправдательного вердикта я некоторое время ждала, прежде чем позвонить. Дело водителя грузовика оказалось непростым: сторона обвинения подготовила видеофильм о жертве – счастливая, смеющаяся юная девушка на велосипеде. Это почти поколебало женщин-присяжных, ведь большинство из них сами матери. Но почти – не значит совсем.

– Спасибо вам, – бросилась мне на шею жена водителя в коридоре у зала суда. – В какой-то момент я прям думала, что мы проиграем.

Я тоже так думала, хотя ни за что в этом не признаюсь. Наркотики и пьянство приводят в тюремную камеру либо на тот свет. Я до сих пор с содроганием вспоминаю ту встречу в хайгейтском пабе – с тех пор я больше не притрагиваюсь к алкоголю.

– Сейчас куда-нибудь поедем и отпразднуем, – щебетала жена водителя грузовика, с обожанием глядя на мужа. – Правда, дорогой?

Но водитель, как и я, смотрел в другой конец вестибюля с мраморным полом, где стояла пожилая пара. Супруги молча обнимали друг друга, женщина уткнулась лбом в грудь мужу. Почувствовав мой взгляд, она повернулась и посмотрела на меня так, что я не была уверена, уцелела моя душа или нет. Простите, хотелось мне сказать, я сочувствую вашей потере. И больше всего мне жаль, что память о вашей дочери теперь навсегда останется запятнанной. Но правосудие должно свершиться.

Женщина направилась ко мне. Я внутренне напряглась. Семья интеллигентная (на этом обвинение делало особый акцент в суде): отец – профессор, мать – домохозяйка, воспитывает детей (к счастью, у них остались еще трое), но горе превращает людей в животных, в этом я уже убедилась.

Жена водителя ахнула, когда добрый плевок попал мне прямо в лицо. Мать погибшей девочки метила не в нее, а в меня.

– Как вас только земля носит, – прошипела несчастная женщина, потерявшая дочь.