Самора поднялся. Убрал нож в чехол на поясе и взял ружье.
– Бежим! Быстрее!
Табиса одним мягким прыжком опустилась на землю. Роб последовал за ней.
Она открыла багажник, надела на спину рюкзак и взяла сумку Роба.
– Черт, какая тяжелая! Что у тебя там?
– Я прихватил пиво.
Табиса покачала головой и вернула сумку в багажник.
– Если будешь бежать с бутылками на спине, тебя услышат за несколько миль. – Потом она открыла бардачок и достала фонарик. – Возьми. Держись за мной и делай так, как я скажу. Все время! Нас ожидают браконьеры и стая львов.
В свете полной луны они шли по песчаной тропинке. Дорога вела все вниз и вниз, а заросли становились все гуще и гуще. Табиса ловко нагибалась под низкими ветками и раскидистыми кустами. Роб потел и тяжело дышал. Каждая колючая ветка, под которой он проходил, казалось, цеплялась за его вязаный свитер.
Табиса подняла руку и остановилась так резко, что Роб ударился о рюкзак и заставил ее сделать шаг вперед, чтобы не потерять равновесие.
Неподалеку послышались голоса. Похоже, кто-то бежал, и это был человек. Потом вдруг раздались выстрелы, да так близко, что Роб подпрыгнул, не удержался на ногах и упал. Куст оцарапал ему щеки, какое-то насекомое побежало по руке.
Послышался новый выстрел, хриплый крик человека и взволнованные голоса людей, спешащих к этому месту.
Роб махнул рукой, прогоняя насекомое, и вытащил колючку. Кусты громко зашелестели, и он почувствовал, как Табиса схватила его за руку.
– Тише, черт возьми!
Она опустилась на одно колено и направила винтовку туда, откуда минуту назад послышались звуки выстрела.
Роб пытался хоть что-то рассмотреть, но ветки и листья были повсюду. Шум приближался, голоса звучали все ближе и ближе. Прямо перед ними опять замигал фонарик, и Роб, прежде чем услышал еще один выстрел, успел подумать:
«Черт, это они в нас стреляют?»
Инстинктивно он откатится в заросли кустарника, ожидая выстрела вдогонку, не удержался и, размахивая руками и пытаясь ухватиться за рыхлый песок, покатился вниз по крутому склону.
«Ущелье…» – подумал он.
– Роб! – закричала Табиса, но ее голос был так высоко и так далеко…