– Потому что для меня отец Джейкоба ты. Вы любите друг друга, вы нужны друг другу. – Закрыв глаза, я вспоминаю, как малыш впервые зашевелился внутри меня, и Ник теплой ладонью накрыл мой живот. – Больше всего на свете я хотела, чтобы Джейкоб был твоим сыном.
Ник внимательно приглядывается ко мне, будто стараясь понять, кто же я такая на самом деле.
– И когда ты точно поняла?
Я шумно сглатываю.
– После тех анализов на фертильность.
– Ты же тогда сказала, что все в порядке, – настороженно говорит Ник.
– Да, только вот, согласно анализам, сперма оказалась… низкого качества.
Ник изумленно смотрит на меня, качая головой.
– Боже, ты и здесь меня обманула! Невероятно!
– Мне очень…
– Не надо! – Ник встает. – Помолчи. Просто помолчи.
Я прижимаю ладони ко рту, больно надавливая костяшками.
– А как Айзек узнал, что он отец? Ты ему рассказала про результаты анализов?
– Нет! Нет, конечно! Он ни о чем не догадывался, но потом… прикинул даты. Заметил некое… сходство.
Темные глаза, тяжелые брови – прямо как у Айзека.
И я рассказываю Нику, как много лет назад, когда в утренних лучах солнца Джейкоб плескался на мелководье, орудуя рыболовной сетью, к нам внезапно подошел Айзек. Он долго молча смотрел на малыша, и от его близости мне стало тревожно.
– Ребенок мой? – наконец сказал Айзек.
– Что за глупости! – ответила я, но, видимо, по моему тону, по моему неловкому поведению или бегающему взгляду он все понял. Понял, что я вру.
Айзек подошел ко мне вплотную.
– Я ни за что тебя не обижу, Сара. Только прошу, не увози Джейкоба отсюда. Пообещай мне. Иначе я буду вынужден рассказать все Нику.