Подозревал ли он Мерсер? Нет, не подозревал. Что вызывало очевидный вопрос, что делать дальше. Элейн много раз повторяла, что действовать надо крайне осторожно и ни в коем случае не торопить события. Пусть Брюс сам придет и пустит Мерсер в свою жизнь.
На словах все было очень просто…
В понедельник 30 мая, День поминовения погибших в войнах, Мерсер проснулась поздно и пропустила еще один восход солнца. Налив себе кофе, она направилась на пляж, где из-за праздника было оживленнее, чем обычно, но еще не очень людно. После долгой прогулки она вернулась в коттедж, налила еще кофе и села за маленький столик для завтрака, откуда открывался вид на океан. Открыв ноутбук, Мерсер посмотрела на пустой экран и напечатала «Глава первая».
Писатели обычно делятся на две категории: одни тщательно продумывают сюжет романа и знают его конец еще до начала работы, а другие, напротив, полагают, что созданный персонаж сам позаботится о развитии событий. Старый роман, тот, который она только что отбросила и который мучил ее все последние пять лет, относился ко второй категории. За пять лет ничего интересного с персонажами так и не произошло, и ее саму уже от них тошнило. Она решила отложить его. Пусть вылежится, к нему всегда можно будет вернуться. Набросав краткое изложение первой главы нового романа, Мерсер приступила ко второй.
Закончив к полудню резюме первых пяти глав, она почувствовала, что совершенно выбилась из сил.
Машины на Мэйн-стрит еле ползли, а на тротуарах толпились туристы, съехавшиеся в город на праздничные выходные. Оставив машину в переулке, Мерсер направилась к книжному магазину. Ей удалось подняться в кафе наверху, не встретив Брюса, и устроиться за столиком с бутербродом и свежим номером «Нью-Йорк таймс». Потом появился Брюс, пришедший за чашкой эспрессо, и, заметив ее, удивился.
– У вас найдется время подписать книги? – спросил он.
– За этим я и пришла.
Мерсер проследовала за ним в Зал первых изданий, где он закрыл за собой дверь. Два больших окна смотрели на первый этаж, и было видно, как совсем рядом клиенты копались в стеллажах с книгами. В центре зала стоял старый стол, заваленный бумагами и папками.
– Это ваш кабинет? – поинтересовалась она.
– Один из. Когда нет запарки, я прихожу сюда перевести дух и немного поработать.
– Когда нет запарки?
– Это книжный магазин. Сегодня народу много. Завтра тут будет пусто.
Брюс убрал каталог, и под ним оказались два экземпляра «Октябрьского дождя» в твердом переплете. Он протянул ей ручку и взял книги.
– Я уже и не помню, когда подписывала их в последний раз, – призналась Мерсер.
Он открыл первую книгу на титульном листе, и она нацарапала на нем свое имя, после чего проделала то же самое со второй. Оставив одну книгу на столе, вторую Брюс вернул на прежнее место на полке. Первые издания были расставлены по фамилиям авторов в алфавитном порядке.
– А что тут? – поинтересовалась Мерсер, указывая на стену с книжными полками.
– Все первые издания писателей, которые поставили свои автографы здесь. Мы проводим около ста автограф-сессий в год, поэтому за двадцать лет собралась внушительная коллекция. Я посмотрел свои записи: к вашему приезду во время тура я тогда заказал сто двадцать экземпляров.
– Сто двадцать? Так много?
– У меня есть Клуб первых изданий – около сотни моих лучших клиентов, покупающих каждую книгу с автографами. На самом деле это довольно выгодно. Если я могу гарантировать продажу сотни книг, издатели и писатели очень хотят поставить нас в тур.