– Да. – К его чести, он явно огорчен. – Но так ты всем объяснила свой уход. Так тебя беспокоит твое состояние?
– В хорошие дни, подобные этому, мне вообще интересно, как глубоко я увязла.
– Мое лицо тебе вообще знакомо?
– Нет. И ты не представляешь, как скучно слышать этот вопрос каждый раз.
– Тогда от меня ты его больше не услышишь, подруга.
– Рада это слышать, незнакомец. Так что привело тебя сюда?
Ему снова явно неловко. Он поерзал на стуле.
– Я тут… разведчик. От Марка. – И, раз уж я смотрю на него вопросительно, он добавляет: – Твоего сына.
– У меня нет сына.
– Знаю, ты на него злишься. Но дай мне уладить его дела.
– Ты не понимаешь. У меня нет никаких воспоминаний ни о каком сыне. И я не собираюсь тебе подыгрывать. Хотя раньше я так делала, ты знаешь. Я только кивну и притворюсь. Ничего больше.
Он притих.
– Что ж, давай говорить гипотетически. Допустим, у тебя был сын. И допустим, что он влип в какую-то историю. Совершил несколько ошибок. Пользовался тобой или пытался это делать.
– В каком смысле «пользовался»?
– Снова и снова одалживал у тебя денег. Просил еще. Донимал твоих друзей. Даже, к слову, украл твою икону. И получил за нее приличную сумму.
– Я бы сказала, пусть катится ко всем чертям.
– Да, но я полагаю, он исправился. И хочет помириться.
– Хотелось бы знать, с чего вдруг.
– Ну, ты же его мать. Разве этого мало?
– Раз я его не знаю, не понимаю, что это меняет.