Первый день смены в чирлидерском лагере. В невероятно душном зале я расхаживаю перед группкой будущих восьмиклассниц и толкаю речь. В которой каждое слово – правда и реальность.
– Некоторые считают, что чирлидинг – это глупо. Они смеются над нами. Но я никогда не обращала на них внимания. Я знала, что у них нет того, что есть у меня.
Девчонки сидят на длинных матах с наивными личиками и широко раскрытыми глазами и смотрят на меня так, будто я сообщаю им всю мудрость этого мира. Что я, собственно, и делаю.
– Чирлидинг подарил мне смысл. Тренированное тело и сильный ум. И друзей на всю жизнь.
Рири стоит рядом. Я прохожу вдоль мата с прямой спиной, задрав подбородок.
– Хотите, чтобы и у вас было так же? – вопрошаю я. – Тогда вы должны стоять горой за свою команду.
Они молча кивают.
– Если вы не будете доверять друг другу, – говорю я, – этот мат станет вашим эшафотом.
Воцаряется гробовое молчание. Я качаю свисток в руке, и слышно лишь, как он глухо трется о мои брюки.
Ко мне подходит Эмили. Ее раненая нога полностью зажила, мрачные пророчества начисто улетучились из головы. Она больше не вспоминает о них. Я-то знаю. Это я помогла ей забыть.
Она поднимает локоть и кладет его мне на плечо. Вздергивает подбородок. Эмили и Рири – мои заместители. Мои грозные лейтенанты.
– У нас пять недель до прихода нового тренера. Но я не хочу проводить это время без дела. А вы?
Они жуют жвачку, вертят хвостиками, раскачиваются, сидя по-турецки. Их дряблые ножки так и ждут, чтобы их подкачали. Им не терпится вырваться из болота посредственности. Они ждут, когда их спасут.
– Я хочу превзойти себя, а не других – а вы?
– Я хочу меняться, а не искать оправдания – а вы?
– Доказывать себе, а не другим.
– Быть лидером, а не жертвой.
Но я знаю, что Бет никогда не вернется. Не вернется, потому что я отняла у нее кое-что и даже не хочу об этом думать. Я не хочу…
– Я делаю осознанный выбор, – говорю я, – а не иду на поводу у случайности, а вы?