– Нет, она жива. Дышит, но еле-еле. Ты вызвала врачей? – Я держу Дженни за запястье и считаю пульс, а потом подношу ухо к ее губам – удостовериться, что она действительно дышит.
– Да, они уже на пути. Я ввела код «синий».
– Молодец. Спасибо, Джули. А теперь возьми Люси и Ташондру, отведи в мой кабинет и все вместе подождите меня там, ладно?
Нельзя оставлять тут Джули. Она может переволноваться и впасть в истерику.
– Хорошо, – отвечает она, но не двигается с места, не в силах отвести глаз от Дженни.
– Сейчас, Джули. Прямо сейчас. – Я бросаю ей ключи.
– О да, конечно. – Джули приходит в себя, поднимает Ташондру и Люси, берет их за руки и выводит в коридор. Я вижу, как к туалету спешат два санитара и два медбрата с каталкой и сумками с медикаментами и оборудованием. Они ввозят каталку внутрь и спрашивают меня, что тут случилось.
– Героин. Не знаю сколько и не знаю когда. Пациенты сказали, она просидела здесь все утро, но о наркотиках не упоминали.
– Как ее зовут? – спрашивает тот медбрат, что покрупнее, подсовывая под Дженни спинодержатель.
– Дженни. Ее зовут Дженни.
Он поднимает ее и со стуком перекладывает неподвижное тело на каталку.
– Что ж, начнем с этого. Дженни! Дженни! – громко произносит он в самое ухо. – Сколько героина ты себе ввела, дорогуша? – Он выталкивает каталку в коридор и увозит по направлению к отделению экстренной помощи. В коридоре уже столпились пациенты и кто-то из персонала.
Больше я ничего сделать не могу, и поэтому возвращаюсь в кабинет. Все трое, Джули, Люси и Ташондра, сидят на полу, прижавшись друг к другу, и плачут.
– Эй, все нормально. Тише, тише, успокойтесь. Не волнуйтесь за нее. Она уже в отделении экстренной помощи. Вы все очень, очень помогли. Люси и Ташондра, а вы поступили очень правильно, позвав меня и Джули. Скорее всего, вы спасли ей жизнь. – Я отираю пот со лба и жадно глотаю воду из бутылки.
– Где она достала наркотики? – спрашивает Джули.
– Не знаю, – отвечаю я, не глядя на нее. Вместо этого я смотрю на Ташондру и Люси. Обе как по команде опускают голову. – Леди, где Дженни достала наркотики? Это очень важно. Если вы все расскажете, у вас не будет никаких неприятностей, обещаю. Она вам говорила? Вы ведь знаете?
Люси поднимает взгляд.
– Дженни сказала, что ее сестра принесла ей лекарство, которое очень ей нужно, – робко произносит она. – Мы подумали, что она говорит про наркотики, но напрямую Дженни не сказала. И не сказала какие.
Сестра, которая сидит на героине. Не без помощи которой на него подсела и Дженни. Как, мать ее, она сюда попала? Отдышавшись, я открываю на компьютере чистый бланк для отчета и начинаю его заполнять. Джули уводит Ташондру и Люси в комнату для групповых сеансов, чтобы побеседовать, а я говорю, что приду к ним, как только закончу. Мне нужна информация из истории болезни Дженни, и я тянусь за ее файлом. Открываю папку, и первое, что я вижу, – это список всех, кто ее посещал за время пребывания в больнице, и вчерашний список разрешенных и запрещенных визитеров. И большой красный чуть расплывчатый штамп «одобрено» напротив фамилии сестры Дженни, Джеки.
Солнце, бьющее в окна, сегодня особенно яростное, и я опускаю жалюзи, потому что экран монитора бликует, и на нем ничего невозможно разглядеть. Но даже так в кабинете необычайно светло. Не просто светло – ослепляюще светло. Я ищу солнечные очки, чтобы можно было хоть как-то работать. Стопка историй болезни на кресле для пациентов кажется все выше каждый раз, когда я на нее смотрю. Не важно, сколько документов я заполняю и перекладываю в другую стопку, с готовой работой, гора на кресле все растет и растет. Я пью простой «Маунтин Дью», без всяких добавок, и он обжигает, как кислота.