– Резиновых перчаток для уборки у нас не было, и руки у меня покраснели и чесались – от чистящего средства, оно было очень едкое, и оттого, что я тер пол как ненормальный. Фрэнсис засыпала, потом просыпалась и заставляла меня опять и опять начинать все сначала. Я занимался этим всю ночь напролет, пока не настало время идти в школу. Я был весь в пятнах от отбеливателя, а штаны у меня порвались на коленках. – Ричард затихает и снова смотрит в окно, на рабочих на лесах. После некоторой паузы он наклоняется вперед и смотрит на часы на моем столе. – Если я продолжу, то вам совсем не останется времени.
– Ничего. Этот сеанс можно целиком посвятить вашей истории. – У меня такое ощущение, что вместе со своей историей он рассказывает и мою.
– Условия были не такие. – Ричард выпрямляет спину, прячет ноги под кресло и скрещивает руки. – А что вы мне собираетесь рассказать?
Я пожимаю плечами, распахиваю глаза и вскидываю руки.
– А что бы вы хотели знать?
– Я хочу знать, зачем вы прятали в ящике эти бутылочки.
– Ну… – выпаливаю я и замолкаю, но набираюсь храбрости и заговариваю снова: – В то время они были мне очень нужны. Все как-то разладилось, причем все разом, и спиртное было единственным средством, которое помогало мне держаться. Вы сами назвали правильное слово. Я алкоголик.
– И это все?
– Нет, не все, но наш сеанс подошел к концу, и, если уж нам предстоит нарушить все правила и стереть все границы, вам придется дать мне время, чтобы к этому привыкнуть.
– Вы расскажете мне, что с вами действительно произошло? – искренне спрашивает он.
– Может быть, в следующий раз. – Я аккуратно складываю бумаги и прибираю на столе. – Я ведь, знаете ли, тоже ни с кем не делюсь своими историями, как и вы. И не каждый день мой собственный пациент шантажирует меня моим собственным бухлом, а потом поит меня им же и расспрашивает о кровавых подробностях моей жизни. Так что, – я громко фыркаю, – вы уж простите, что я не бросаюсь в это с головой, как утка в воду.
– Мне нет необходимости вас спаивать. На самом деле таким образом я даже истощаю свой запас – то, чем я вас шантажирую. Просто я подумал, что вам наверняка понадобится принять что-нибудь для храбрости, прежде чем вы откроете себя другому.
Я бросаю блокнот в ящик. Ричард берет газеты, надевает кепку и выходит. И только когда дверь за ним закрывается, я вспоминаю, что он не рассказал мне ничего о том, как и почему убил свою мать.
Ричард заходит в кабинет и устраивает обычный ритуал. Газеты и кепка укладываются на углу стола. Из кармана достаются четыре бутылочки «Грей Гуз».
– Фрэнсис начала работать на стадионе «Шей стэдиум» в семидесятом году. После того как «Метс» выиграли Мировую серию в шестьдесят девятом, она решила, что на «Шей» можно неплохо заработать, ведь команда стала такой популярной. Кем тогда могла работать женщина? Либо быть официанткой, либо чистить туалеты. Ну, она и стала официанткой. Разносила пиво и хот-доги и все такое зрителям на трибуне. Иногда пьяные фанаты давали ей большие чаевые. А иногда ничего не давали.
– А вы ходили с ней на игры? – спрашиваю я.
– Нет, я никогда не был на «Шей стэдиум». И видимо, никогда не пойду. Вы не фанат «Метс», Сэм?
– Нет уж. Я фанатка «Янкиз». – Я достаю из-за компьютера флажок «Янкиз» и помахиваю им перед носом Ричарда.
– Да, Фрэнсис тоже не была фанаткой «Метс». Она работала там только ради денег, бейсбол ей был безразличен.
– Сколько вам было лет, когда она туда устроилась?
ebooksa