На этот раз грузовик даже не пытался притормозить. Арло затянуло под колеса, а Энни отбросило прочь. Она пролетела через перекресток и разбилась о капот припаркованной машины.
Когда я добежала, Энни все еще была в сознании. Я продралась сквозь толпу, которая уже успела собраться и начать нести чушь о том, что все будет хорошо, нужно только держаться. Энни одним взглядом приказала мне не встревать.
Хотела бы я сказать, что умерла она мирно, с облегчением думая, что скоро встретится с сыном. Но это вам не конец сказочки. Ей было очень больно и страшно. Возможно, она просто боялась умереть, а может быть, – думаю, это вероятнее – боялась, что спасти детей с площадки недостаточно, и там, куда ей предстоит отправиться, Билли она не увидит, даже если будет глядеть в оба.
Прямо перед самой смертью она схватила мое запястье и снова произнесла: «Будь внимательна». Потом что-то забормотала, а я, как обычно, не разобрала. Но сейчас мы были на одной волне, поэтому я знала, что это о грузовике, который ее сбил.
Толпа расступилась, и я смогла разглядеть черно-белую фуру, стоявшую неподалеку на холостом ходу. Водитель высунулся из окна и наблюдал кончину Энни через бинокль. Тут он заметил меня. Отпрянул в глубь кабины. Задние фары машины мигнули, обратив мое внимание на мандрила, нарисованного на двери кузова.
«Эй!» Толпа снова сомкнулась, я расталкивала людей и махала руками: «Эй! Задержите этот грузовик! Задержите этот грузовик!»
Но никто меня не слушал, и, когда я сумела протиснуться, было уже слишком поздно: машина свернула за угол, и, как игрушечный поезд, въезжающий в туннель, исчезла.
белая комната (IV)