Ненужные,

Чиркнув по щеке, бутылочное горлышко исчезло.

Сапог потрогал неровную царапину, размазал мозолистыми подушечками пальцев кровь.

– Пошли, – сказал он и ухмыльнулся. – Тебя ждет сюрприз.

Данилыч с мрачным видом двинулся вслед за сыном. Леха затих, из разбитого носа, хлюпая, выползали розовые пузыри.

Когда они оказались в гараже, Данилыч увидел валяющегося без чувств Керосина и коротко спросил:

– Он сдох?

Сапог засмеялся дребезжащим смехом:

– А если и так, тебе что с того?

Он щелкнул выключателем на щитке и откинул дверцу подвала.

– Иди первым, – велел Данилыч.

Сапог с готовностью пожал плечами. «Первым так первым», – читалось на его щетинистом лице. Из пореза на щеке лениво змеилась струйка крови.

В дверях показался Леха. В глазах появилась осмысленность, залитое кровью лицо искажено отталкивающей гримасой.

– Стой на месте, – приказал Данилыч, заметив молодого человека. – Или я продырявлю тебе брюхо.

Леха гнусаво захихикал – к нему постепенно возвращалось прежнее расположение духа.

– Если ты что-то сделаешь с Сапогом, я поднимусь наверх и трахну тех цыпочек, – пообещал он, но голова Данилыча уже скрылась в подвале.

Единственным источником освещения под землей являлась тусклая лампочка, болтающаяся на грязном проводе. Под ногами тихо шуршал строительный мусор, обрывки газет и осколки стекла.

Фигура Сапога маячила впереди скрюченной тенью, и он, спотыкаясь, спешил за ним.

Уголовник приблизился к стене, остановившись у громадной дождевой бочки, изъеденной ржавчиной.

– Иди сюда, папуля, – вкрадчиво произнес Сапог, поманив пальцем Данилыча.

Переставляя вдруг ставшие непослушными ноги, Данилыч проковылял к сыну.