Ненужные,

22
18
20
22
24
26
28
30

«Я ничего этого не вижу… это глюк! Глюк!!!»

Не желая больше видеть этот безумно-зубодробильный кошмар, наркоман сомкнул веки и, кряхтя, принялся переворачиваться. Наконец с неимоверным трудом ему удалось переместиться на живот, и он разлепил глаза.

Кровь все еще капала из прокушенной губы и он, оцепенев, глядел, как каждая капля, шлепнувшись на промозглый пол, тут же материализовывалась в него самого, только крошечного, размером, не превышающим ногтя с мизинца. Вскочив на ноги, малюсенькая копия наркомана, кривляясь, показывала настоящему Керосину свой кукольный язычок, надувала щеки и, пискляво хихикая, улепетывала прочь.

– П… ц, – выдавил наркоман, слизывая языком кровь.

Десятки лилипутских Керосинов, визгливо вереща, торопливо разбегались по гаражу, как тараканы, спину нестерпимо обжигало от колыхающихся позади горящих трупов, и он…

…пришел в себя, пытаясь унять хрипло-клокочущее дыхание.

Его вырвало желчью, прямо на впалую грудь, ходившую ходуном. Зловонная жижа поползла по небритому подбородку, но Керосин даже не обратил на это внимание.

«Сон, сон, сон», – безостановочно стучалось в его набухшей голове.

Никаких оживших гаек с болтами, никаких, мать его, гребаных мельниц с полыхающими трупами, никаких карликов-Керосинов, трансформирующихся из его собственной крови… И это, черт подери, хорошо.

Так. Теперь пора освобождаться, не хрен тут валяться.

Керосин подергал онемевшие руки за спиной. Ту, что с незаживающей дырой до кости, он перестал чувствовать уже давно и просто старался не думать о ней, заматывая расползающуюся гниль тряпкой. Но его пугало, что он почти не ощущал свою здоровую руку ниже локтя.

Наконец ему удалось сесть, прислонившись к ледяной стене.

Его нещадно колотило, казалось, все тело Керосина растаскивают крючьями, как во времена инквизиции, на лбу выступили крупные капли пота.

«Пайк».

Эта затаенная мысль тускло блеснула в его истощенно-мутном мозгу, словно умирающая звезда в небе перед страшной бурей.

Да.

Если кто его и спасет, то это Пайк.

Он уже как-то обращался к нему. Они с приятелем «толкнули» ему за пятнадцать кусков какую-то бухую школьницу, которую дружки выкинули из машины на прошлый Новый год. Она была пьяная вусмерть, у нее была сломана рука, и она не была целкой, что серьезно повлияло на цену, но сейчас-то ситуация совсем другая! Даже там, в сарае, Керосин отлично разглядел тех двух цыпочек. И где их только нашли Сапог с Лехой?! Впрочем, это уже не имеет значения.

Главное, они еще здесь, и скорее всего обе «невскрытые». Ну, мелкая уж точно…

Блекло-водянистый взгляд Керосина выхватил из пространства бутылочное горлышко, то самое, что оставил Сапог. Края острой кромки «розочки» мерцали, словно подсвеченные изнутри кусочки слюды.