Прозвучало твердо и спокойно, сам не ожидал.
Проводник разлепил губы и протрубил:
– Я ведь, кажется, говорил вам, что пассажирам надлежит находиться на местах согласно приобретенным билетам.
– Да, говорили. Но я голоден, ясно? Есть хочу! По-моему, если схожу в вагон-ресторан пообедать, это не нарушит ваш порядок!
Мой задиристый тон его не смутил, выражение лица не изменилось. Проводник продолжал стоять, не меняя позы. Я уже представил, что он сейчас схватит меня за локоть и потащит в купе, как нашкодившего мальчишку.
Вместо этого проводник, не произнеся более ни слова, посторонился и пропустил меня.
Путь был свободен.
Глава 12
Оказавшись в тамбуре, я некоторое время просто стоял, прижавшись спиной к стене и закрыв глаза. Грохот колес, бьющий по барабанным перепонкам, не раздражал, а успокаивал. Мы все же едем – и путь этот где-то окончится, пусть я и не был теперь уверен, что попаду туда, куда планировал.
Неожиданно вспомнился фильм, который я смотрел несколько лет назад. Ни названия не помню, ни концовки, ни актеров. В памяти осталась сюжетная завязка. На земле случился Апокалипсис, почти все население вымерло (а может, превратилось в зомби?). Горстка выживших находится в поезде, и поезд этот бесконечно курсирует по городам и весям – едет туда, куда проложены пути, куда ведут рельсы.
Не это ли случилось со мной? Может, я из тех счастливчиков, которым повезло выжить и теперь мое дальнейшее существование связано с поездом? Бог его знает, как я проспал конец света, но, возможно, такова реакция мозга. Я мог увидеть что-то настолько ужасное, что держать это в памяти опасно для жизни, и сознание взамен услужливо подсунуло мне удобоваримую картинку: вот я ссорюсь с матерью, выхожу из дому, сажусь в поезд, он трогается с места, и я мчусь в свое новое будущее…
Не являлись ли мои сны, больше похожие на видения, отголосками того кошмара? Или не отголосками, а осколками, частями произошедшего в реальности? Возможно ли, что так и выглядят сейчас города: бесцветные, глухие стены без окон, безлюдные улицы, черные вихри, пожирающие последних выживших…
«Проводник сейчас выглянет, увидит, как ты стоишь тут, прилепившись к стене. Ему это не понравится, и он…»
Мысль придала ускорения. Я открыл глаза и торопливо подошел к двери следующего вагона. Открывая ее, я не удержался и оглянулся.
Дверь моего вагона оказалась открытой. Проводник стоял в проеме и смотрел на меня. По тонким губам змеилась хищная улыбка. Фигура была темной, почти непроницаемой, лицо же светилось молочной белизной, и казалось, будто оно висит в воздухе отдельно от тела.
Такими бледными бывают, наверное, лица людей, которые вынуждены долгое время проводить в темноте, не видя солнечного света. Краски выцветают, сырой мрак высасывает их, выпивает, кровь в жилах становится жидкой, водянисто-светлой.
Бескровное, белое лицо – лицо узника, заключенного или, может… вурдалака? Проводник подслушал мои мысли. Рот его приоткрылся, нижняя челюсть выдвинулась вперед, меж губ блеснули клыки – слишком длинные, слишком острые, чтобы быть человеческими.
Непроизвольно, не отдавая себе отчета, я зажмурился, будто ребенок, увидевший буку в темном углу спальни. Вжал голову в плечи и замер, ожидая самого страшного, что сумело за доли секунды нарисовать воображение.
А когда открыл глаза, никого рядом со мною не было – ни проводника, ни кого-либо еще. Дверь была плотно закрыта.
«Если бы открылась, ты бы услышал это, болван!» – сказал я себе.
ebooksa