Я прикусываю губу.
– Я никогда не хотела убегать, но говорить с тобой всегда было так сложно.
– Почему? Ты всегда мне нравилась. Ты самая замечательная, симпатичная, умная девушка, которую я встречал.
– Я все это иначе вижу. Вспомни, как я нервничала, когда я была на вечеринке у Дрю. И, о господи, на научном конкурсе.
– В конечном итоге ты бы все равно стала теплее относиться ко мне, без всяких лекарств.
– Ну, теперь мы никогда этого не узнаем.
Между нами повисает тишина, достаточно долгая, чтобы у меня начали дрожать ноги. Наконец он говорит:
– Если ты нормально себя чувствуешь и вскоре выберешься оттуда, то остальное не важно.
Я поворачиваюсь спиной к остальным и прикрываю рот рукой.
– Возможно после того, что я сейчас скажу, ты изменишь свое мнение. Одна девушка приняла «харизму» и заразила своего парня. Думаю, дело в том, что у них был, ну, очень близкий контакт, но в итоге врачи перевели нас всех в палату с пониженным давлением – после того, как один из нас умер.
Я слышу его срывающийся голос:
– Один из вас умер?
Я рассказываю ему о Розе.
Он часто и шумно дышит.
– Мне тоже нужно провериться?
– Позвони доктору Калдикотт, она работает здесь, в больнице. Может, ты начал чувствовать себя иначе? Более общительным? Случались ли у тебя головные боли? Или головокружения?
– Ничего такого.
Еще одна пауза.
– Я позвоню этому врачу. Эйслин, это безумие.
– Мне так жаль, так жаль. Расскажи мне потом, что тебе скажет врач. Пожалуйста.