Харизма

Мама Хлои зовет кого-нибудь на помощь, выглянув в коридор, одновременно изо всех сил нажимая на кнопку вызова медсестры.

– Кто-нибудь, сюда! Моя дочь просыпается! Моя дочь просыпается!

Я пристально смотрю на свою подругу, и мое сердце колотится как безумное. Это и правда случилось?

Взгляд Хлои мечется по комнате, и ей удается выговорить одно слово:

– Джесси!

Мы раздражаемся радостными возгласами. Врачи, доктора, родители и телеоператоры врываются в палату. Я отступаю к стене, чтобы дать им побольше места.

Противоядие действительно работает.

Родителям мальчиков, должно быть, приходит в голову та же мысль, потому что все бегут обратно к ним в палату, чтобы посмотреть, не проснулся ли кто-то из них. Пока что нет. Но теперь мы обнимаем друг друга с надеждой.

Протиснувшись к телефону в палате, я звоню маме, чтобы поделиться с ней новостью. Радостно вскрикнув, она говорит, что тут же приедет.

Остаток вечера наполнен смехом и радостью. Хлоя наслаждается всеобщим вниманием и спрашивает, когда она сможет записать выпуск новостей для «своего» телеканала. Мы продолжаем праздновать, даже когда официальные часы для посещений уже истекли, пока наконец медсестры не заставляют всех разойтись, чтобы Хлоя немного поспала.

Хотя мы упрашиваем, чтобы нас снова перевели в одну палату, врачи настаивают, чтобы Хлоя осталась у себя, поскольку там ее состояние лучше контролируется. Я решаю, что в этом и правда есть смысл. Поэтому всю ночь я по-прежнему чувствую себя ужасно одиноко.

На следующее утро я просыпаюсь как раз перед рассветом, с восторгом ожидая, что принесет мне следующий день. Несколько минут я пытаюсь обнаружить пугающий шум в моей голове. Тишина. Звон в ушах исчез без следа. О господи. У меня перехватывает дыхание, и слезы катятся по щекам. В первый раз с июля у меня есть настоящая, бесценная надежда на будущее.

Я быстро принимаю душ и бегу наверх, в палаты, из которых доносятся радостные возгласы. Себастьян, Ксавьер и Джесси ночью пришли в себя. Я мечусь между их палатой и палатой Хлои, пока вчерашний праздник разрастается и становится все громче. Наша съемочная группа возвращается с подкреплением, что как будто ускоряет восстановление Хлои после комы. Не хватает только Шейна, который по-прежнему лежит без сознания. Должно быть, это только вопрос времени, но каждый час без него оказывается все мучительнее.

Доктор Чо и группа исследователей многократно обследуют нас, берут кровь и мазки для анализа ДНК. К вечеру они с уверенностью сообщают нам, что вирусная нагрузка в нашей крови существенно снизилась. Единственный способ проверить, изменились ли гены клеток нашего мозга – взять образец его ткани. Но лучшее доказательство – то, что мои друзья вышли из комы. А что до изменений личности – нам остается только ждать и наблюдать.

Стала ли я вести себя иначе? Трудно сказать. Эти люди так хорошо знакомы мне, как же я могу их стесняться? Может, настоящее испытание ждет меня, когда я окажусь среди незнакомцев или рядом с Джеком. Но сейчас меня просто разрывает от счастья. За исключением того момента, когда мне на глаза попадаются родители Шейна, которые сидят рядом с его кроватью, и ждут с такой надеждой, что мне приходится отвести взгляд.

Учитывая перемены, которые произошли с другими, а также с пациентами, разбросанными по другим больницам, в которые противоядие передали сегодня днем, исследователи просят меня остаться еще на одну ночь, чтобы они смогли в деталях задокументировать все изменения. Хотя ведь со мной не происходит таких сильных изменений, как с другими, которые стоило бы описывать. Но моя физиология представляет для них огромный интерес, потому что я вхожу в число тех пяти процентов, которые не впали в кому.

Поэтому мы болтаем и перешучиваемся до десяти вечера, когда персонал больницы просит всех, кроме пациентов, разойтись по домам. Час спустя родственники наконец соглашаются. Я знаю, что они вернутся намного раньше восьми утра, когда больницу официально открывают для посетителей.

Когда в палате для мальчиков остаются только «жертвы», мы по очереди просим Шейна проснуться и присоединиться к нам. Но его тело остается таким неподвижным.

Хлоя просит меня перекатить ее кровать поближе к нему и кладет руку ему на лоб.

– Температура у него вроде нормальная. И кожа нормального цвета.