Мама спрашивает доктора Фиск, можно ли переговорить с ней в коридоре. Потом она торопливо обнимает меня на прощание. Что-то подсказывает мне, что следовало бы обнять ее исхудавшее тело дольше и крепче. Но вместо этого я просто говорю ей:
– Увидимся утром.
Мама и доктор Фиск уходят, а вскоре после этого нам приносят ужин. Пресная курица, приготовленные на пару овощи и консервированные фрукты. Мы снова включаем телевизор и видим, что новости распространяются быстрее, чем наши вирусные векторы. На одном из каналов рекламируют круглый стол о перспективах и угрозах генной терапии, который должен состояться уже завтра.
Потом к нам заглядывают родители Хлои, которые принесли ей все, что нужно для ночевки, и дюжину раз спросили, как мы себя чувствуем. Наконец мы готовимся ко сну. Я уютно устраиваюсь под одеялами и выключаю свет.
В темноте Хлоя вдруг говорит:
– Какая бы зараза в нас ни сидела, я передала ее Джесси. Можешь себе представить, как это отвратительно?
Если CZ88 так легко передается, разве от нас не заразились бы намного больше людей? Учитывая, что заразился только Джесси, я могу сделать обоснованное предположение о механизме передачи заболевания. Но можно ли заразиться им через поцелуй? Волна дурноты скручивает мои внутренности. Слава богу, Эви проверит, как там Джек.
Завтра, когда я буду дома, я сама ему позвоню. К тому моменту у меня будет больше информации. У всех нас. Иначе и быть не может.
В свете последних сообщений о непроверенной генной терапии, под воздействием которой находятся семеро подростков из Такомы, а также сообщений о других пострадавших в нескольких городах Северо-Запада, власти прочесывают местные больницы в поисках необъясненных случаев потери сознания и комы. Родственники и знакомые пациентов, которые сталкивались с такими симптомами, утверждают, что их близкие, прежде чем заболеть, вели себя более эмоционально и активно, чем обычно. Представители городской службы здравоохранения организовали штаб в Сиэтле, и наши источники сообщают, что скоро они проведут пресс-конференцию.
Как сильно распространилось заболевание и кого в этом винить – вот некоторые из вопросов, ответы на которые мы пытаемся выяснить. Важнее всего – установить, насколько лекарство CZ88, также известное как «харизма», опасно для населения.
Тринадцать
На следующее утро под окнами больницы журналисты воюют за место на тротуаре с демонстрантами. Когда мальчики заглядывают к нам после завтрака, мы мечтаем только о том, чтобы как-нибудь замаскироваться и проскользнуть мимо этих ненормальных. Кроме Хлои, которая ждет не дождется возможности попасть в кадр.
Себастьян настаивает, что мы будем меньше волноваться, если как следует разгоним кровь. Все, что угодно, только бы не трястись от страха. Даже Ксавьер откладывает свой неизменный блокнот и присоединяется к нам. Он хохочет и размахивает руками, но вскоре решает, что ему нужен перерыв. Его лоб блестит от пота, а лицо кажется сероватым. Мы с Себастьяном обмениваемся многозначительными взглядами.
К моменту, когда приходят родители Ксавьера, ему становится еще хуже. Его папа, с такой же короткой стрижкой, как и у сына, угрюмо смотрит на нас. С раздраженным видом он вместе с женой бросается к Ксавьеру, и они берут его под руки с двух сторон. Ноги Ксавьера волочатся по полу, когда они покидают комнату под подавленными взглядами остальных.
Пару минут спустя пожилой доктор приглашает остальных мальчиков вернуться в свою палату для осмотра. Доктор Калдикотт приходит, чтобы осмотреть Хлою и меня. Когда она достает стетоскоп, моя новая, общительная личность спрашивает:
– А вы обычно работаете в неотложной помощи или тут наверху?
Она приподнимает бровь.
– Здесь наверху, но до того я двадцать лет была врачом в армии, так что мне всегда рады и в неотложке.
ebooksa