– Как так вышло?
– Научилась…
– Этому учат?
– Не в школе, разумеется. И не в армии. Я научилась перемещать точку сборки…
– Прости?
– Ну да, случай тяжелый… Назовем этот феномен неким загадочным устройством в энергетической оболочке человека, позволяющим воспринимать мир. Не пугайся, у тебя она тоже есть. Она всегда в одном месте… по крайней мере, у тебя. При смещении точки сборки меняется восприятие. Чуть в сторону – и видишь наш мир под другим углом. Спроси у наркоманов или алкоголиков – они знают. Сдвинешь сильно – начнешь воспринимать другие миры. Настоящие маги умеют управлять этой штукой…
– То есть ты можешь кое-куда слетать, поболтать по душам с Марией Архиповной…
– О, примитивное создание… Внимание, – вдруг напряглась Варвара, – к нам направляется Сергей Борисович.
Он не просто направлялся – он очень быстро шел и был не на шутку взволнован.
– Подвиньтесь, молодые люди, фу, запыхался…
Мы с Варварой разъехались, и он опустился на лавочку между нами.
– А как вы узнали, что мы здесь? – спросил я.
– Ерунда, – отмахнулся Якушин. – Если бы я все другое знал, как это… У нас очередные неприятности, молодые люди, – сообщил ужасающую весть Сергей Борисович (и почему я не удивился?). – Значит, так, по порядку. Двое моих ответственных работников тщательно упаковали артефакты, заперли в кузове фургона и повезли. Я приказал их зарыть в лесу за свалкой на Гусинке. Там такая роза ветров, что лес всегда окутан душистыми ароматами со свалки, и люди там почти не появляются. Вроде и ехать недолго, если напрямик. На перекрестке с улицей Чемпионской чуть в аварию не попали – автопоезд, идущий навстречу, потерял управление, еле увернулись. В лесу перед Гусинобродским трактом колеса юзом пошли – съехали в кювет, могли перевернуться. Только выехали на шоссе, чтобы двинуть к свалке, тормоза отказали! Хорошо, что скорость была небольшая, тормозили двигателем, все обошлось… Звонит Шемякин, он машину вел, в панике: что делать, Сергей Борисович, так мы в живом виде никуда не уедем! А у Лопухина, его напарника, кровь носом пошла, затрясло человека, словно лихорадку подхватил… Тут я все понял, кричу: разворачивай, давай назад! Пять минут прошло, Шемякин снова звонит: едем обратно, пока без происшествий; Лопухин вроде успокоился, жар спал, но еще не отдышался…
– Ну засада… – пробормотала Варвара.
– Причем классическая, – невесело усмехнулся Якушин. – Засада по всем фронтам. Они уже здесь, доехали без происшествий. Лопухин оклемался, удивляется, что это было. Я распорядился все это добро складировать в музее под лестницей, недалеко от черного хода. Не на выставку же возвращать!
– Артефакты не хотят уходить, чего-то требуют… – прошелестел «астральный» голос Варвары.
– Да понятно, чего они требуют, – поморщился Якушин. – На родную могилу им надо. Не мытьем, так катаньем.
– Подождите, Сергей Борисович, – напрягся я, – но ведь это не проблема. Найдем могилу, приведем ее в порядок, все вернем, как было…
«И пусть подавится Мария Архиповна», – чуть не сорвалось с языка, но я его прикусил. Мало ли что. Хотя мои отношения с душами умерших продолжали оставаться сложными.
– Посмотрим, как вы это сделаете, Никита, – грустно улыбнулся Якушин. – Я пытался в последние полчаса заняться детективной деятельностью, чтобы вас не отвлекать – вы так увлеченно ворковали. Но потерпел фиаско и узнал много печального. Я позвонил по телефону Георгия Ивановича Крыленко, но робот-оператор поведал, что такого номера в природе не существует. Я отыскал в блокноте телефон супруги Георгия Ивановича, связался, она стала рыдать, сообщила, что Георгий Иванович погиб в прошлом месяце, когда ему на голову свалился кран. Апрельский ураган – была такая штука. Банальное нарушение правил техники безопасности. Помните: «Не стойте и не прыгайте, не пойте, не пляшите…»