– Такой информации здесь нет, придется ехать в центральный офис и там выяснять. А где у нас находится центральный офис? А центральный офис находится в Первомайском районе на улице Одоевского…
Я присвистнул. Ничего себе. Если центральный офис – на самом краю, то где все остальные? Битых два часа мы пробивались через уплотняющиеся к концу дня пробки. Автомобилисты спешили выбраться из города. Мы проехали по петляющей развязке с видом на «великую реку» Иню, миновали микрорайон «Весенний», мысленно передавая приветы Саше и Алене. Железнодорожная станция Новогодняя, станция Первомайская… Контора СМУ располагалась за пустырем в отдельно стоящем двухэтажном здании. Обширный двор украшали облезлые экскаваторы, приобретенные в Китае руководством управления.
– Сильно не напрягайся, – посоветовал я, пропуская даму. – Эту контору мы возьмем без боя.
Часть сотрудников еще не разошлась. Бродили люди в касках и без касок, трещали принтеры, из которых вылезали чертежи. В кабинете начальника СМУ в конце коридора ругались откровенно матом. Очкастый мужчина с лоснящимся черепом, похожим на «глобус Сахары», рычал в телефонную трубку, требуя, чтобы с утра всех людей перевели на 5-й объект – и ему плевать, что на 4-м складывается критическая ситуация! Пусть Фролов отвечает за объект, ему все равно год до пенсии!
Он подавился нецензурным словом, обнаружив в помещении женщину – молодую, привлекательную и сверкающую обезоруживающей улыбкой.
– Вы кто? – на всякий случай понизил голос руководящий работник.
– Тот, кто в пальто, – популярно объяснил я, украдкой поглядывая на Варвару, которая явно игнорировала мой совет не напрягаться. – Прокуратура. Мы по поводу трагического случая, произошедшего с вашим работником Крыленко.
– Опять? – шумно выдохнул руководитель. Требовать документы не стал, видно, примелькались уже прокурорские работники.
– Все в порядке, мы знаем, что виновные уже наказаны. Кое-что для уточнения – по событиям двухмесячной давности…
Червячок сомнения в голове – и быстро слетает гонор, объект теряется, обезоружен. Посетители могут нести потенциальную опасность – конторе, срокам выполнения работ, ему лично – явно не безгрешному. И человек отвечает на вопросы, какими бы странными они ни казались, ожидая только одного – чтобы его быстрее оставили в покое. Это безопасно, объясняла Варвара. Поудивляется потом – не больше. Можно работать традиционно, дело хозяйское, но ты готов терять уйму времени?
– Два месяца назад бригада Крыленко работала в Рубиновом. Это коттеджный поселок недалеко от села Кривошлыково, – восполнял наши информационные пробелы замначальника СМУ. – Поселок разбросан, там три улицы – Дунаевского, Раздольная и Печерская. На последней возводили таунхаус переменной этажности…
– Вы можете выяснить, где именно 26 марта работал покойный Крыленко?
Мужчина зашуршал бумагами, потом забрался в компьютер. С середины марта до первых чисел апреля Георгий Иванович точно трудился в Рубиновом. Курировал несколько объектов – здания под условными номерами 2, 4 и 8. Он был бригадиром отделочников, имел свой пикап, на котором иногда подбрасывал членов бригады. На каком объекте он находился именно 26 марта, выяснить, к сожалению, невозможно, такой учет не вели – просто закрывали рабочие дни. Можно ли связаться с кем-нибудь из членов бригады? Теоретически можно, но для этого придется вернуться сюда еще и завтра, желательно к восьми утра, когда всех этих бездельников еще можно застать в конторе…
Я лихорадочно соображал – вернуться можно, но район, в принципе, понятен, коттеджный поселок уже построен, не так уж много там лесов. Вот если не удастся ничего найти…
У Варвары остались вопросы, но я уже сигналил: валим отсюда, пока у человека не заработала голова! Кто же из живущих в этом городе не слышал про село Кривошлыково! В ту минуту это казалось самым важным – определить район. А как искать конкретную могилу, я пока не задумывался…
На обратном пути машин было меньше. Опускалось солнце, гасли краски дня.
– И снова здравствуй, дорогой Интернет, – бормотала Варвара, бегая пальцами по экрану планшета. – Ты уж прости, милый друг, что мы так редко стали видеться… Село Кривошлыково… Ага, вот оно. И вся информация по селу. Ты знаешь, где оно находится?
– Весьма смутно, – признался я.
– У черта на рогах – вот где. Информация в «ДубльГис» есть, но это далеко за пределами городской черты. Левый берег Оби, село Марусино, микрорайон Лебяжий – там сплошные частные дома. Это далеко за Кудряшами и Затоном. Коттеджный поселок Рубиновое… Ага, есть такой. Находится в стадии завершения строительства… хотя, возможно, устарел мой «ДубльГис», давно не обновлялся… Теперь информация по селу Кривошлыково. Село растянутое, есть парочка мелких предприятий, две улицы – Центральная и Кабинетная, вдоль северной окраины села протекает речка Мая… Ого, тут пишут, что село Кривошлыково, именно под тем же названием, существовало задолго до советской власти и даже до того, как Гарин-Михайловский построил свой мост через Обь, что, собственно, дало толчок к возникновению города. «Охристианившиеся» староверы, ссыльные, беглые крепостные с Урала… Ого, и охота была в такую даль топать? Советская власть добралась до села к 1918 году, но продержалась недолго, пришел Колчак, и все стало как было. Потом опять пришли красные и вернули 18-й год…
– Ну, типа сторожки лесника, – усмехнулся я, – которую брали все подряд, а потом пришел лесник и всех послал. Кладбище есть?