– Я не понял, – ворчал я, – ты ликвидируешь мою безграмотность или проверяешь на прочность мою пищеварительную систему? Она не железная, учти…
– Я просто рассказываю интересные истории, – обиделась Варвара. – Не хочешь, не слушай…
Мы проверили несколько полян, осмотрели опушку. «Не сезон, – ворчала Варвара. – Грибов еще нет, ягод нет». Сапоги вязли в сырой земле. Варвара снова оступилась, куда-то поехала. Я в это время осматривал полянку недалеко от опушки. Она сварливо жаловалась: любопытной Варваре чуть нос не оторвали! Хотела заглянуть в дупло, оттуда выскочила белка и устроила гонки по стволу! А Варвара опять в буквальном смысле села в лужу…
Я выглянул из кустарника. Она не пострадала, задрала голову, выглядывала перепуганного зверька. Я прошел краем ложбины, чтобы выйти на опушку. И вдруг встал как вкопанный. Сработало боковое зрение. Шевельнулось что-то за деревом. И не только там, но и дальше. Онемела кожа на затылке. Я ей крикнуть не успел, как из-за ближайшего дерева набросился какой-то разъяренный леший!
Одутловатое лицо, скрюченные пальцы левой руки. А в правой нож! Откуда он взялся? На меня бежал грузный коренастый мужик, уже готовился к финальному прыжку. Как же хотелось задать ему парочку вопросов! Машинально подогнулось левое колено, я повалился на бок, выставив правую ногу. Этот тип разогнался, собирался протаранить меня, одновременно нанося удар. Он запнулся о вытянутую ногу, что-то прохрипел, рухнул плашмя, крепко треснувшись массивной челюстью. Я пока еще соображал – что это значит? Местный деклассированный элемент или хвост, который мы притащили из города? Трудно переключиться в «боевой» режим после долгих месяцев ленивого образа жизни! А он оказался шустрым, как кролик. Выплюнул: «Сука», перевернулся на спину, схватив свой упавший нож, подлетел, сделав «мостик». Крупная родинка между виском и левым глазом – неровная, похожая по форме на Украину без Крыма – здравствуйте, дорогой товарищ! Это хвост, который мы притащили из города! Что там насчет сиреневых «Жигулей», явно ведомых задумчивым водителем?
Он вновь летел, а я качался, как маятник. В ложбине испуганно восклицала Варвара, что-то вопрошала, ей тоже хотелось все знать! Я нагнул голову, прободал упитанное брюхо, нагнулся, схватил какой-то дрын – увесистую жердину с обломанными ветками. Мы оба отшатнулись, он попятился. Рожа, конечно, гадкая, сидеть изволили, сударь? Кто же вас нанял-то таких?! Он попер на меня в психическую, но я уже был в норме, приветствую тебя, родная стихия! Я швырнул дрын – он сделал пару оборотов, сбил агрессора с ног. Тот снова потерял свое «холодное оружие», откатился в кустарник. Пока поднимется, куча времени пройдет. Я мог бы развить наступление, добить его, удовлетворить свое любопытство – но на севере, со стороны кладбища хрустели ветки, силуэты мелькали среди деревьев. Да их тут целое войско! Я даже не вспомнил про свой травматический «ПМР» в правом кармане. Пока он явно не помощник. Я прыжками слетел в ложбину, кинулся за кустарник, куда откатилась Варвара. У нее от страха подрагивал подбородок, метались глаза. Она узнала меня, но все равно перепугалась. Я схватил ее за руку, потащил на запад, там очень кстати уплотнялись заросли и петляла лощина с покатыми краями. Неплохая палочка-выручалочка! Я поволок Варвару в глубь леса по узкой змейке. Метров через двадцать она пришла в чувство, сама сообразила – вырвала руку и понеслась быстрее меня. Мы пробились через кустарник, полезли на склон и через полминуты уже корчились за грудой трухлявого валежника. Варвара дрожала, как зайчонок, зубы выбивали тяжелый металл. Она вцепилась мне в плечо, дыхание срывалось.
– Никита, а что это было… вот сейчас?
– Учения, – лаконично объяснил я, – максимально приближенные к боевой обстановке. Будем разбираться. Слушай сюда, Варвара. Это моя игра, выполняешь все приказы моментально, а обсуждать будешь вечером. Идешь строго туда, – я показал на запад. – Отсчитываешь семьдесят шагов и под прямым углом поворачиваешь направо. Не налево, не кругом, а четко направо – нужно разжевывать? Бежишь на север – при этом смотри по сторонам и не светись, как лампочка. Обнаружишь опасность – визжи, как только можешь. По идее ты должна дойти до просеки, на которой мы оставили машину. В тачку не лезь, затаись где-нибудь рядом, жди. Все, выполняй, Варвара, вопросы потом…
Я подтолкнул ее в спину для ускорения, перевел дыхание. Она убегала, пригнув голову, скрылась за деревьями. В лесу было тихо, никто не ругался, не аукался. Я вслушивался, отключил все, кроме слуха… Странная тишина, за исключением обычных звуков леса. Впрочем, хрустнула ветка, за ней другая… Я извлек пистолет, начиненный резиновыми пулями, выполз из кустарника, перебежал, скатился в ложбину, которую мы с Варварой покинули минуту назад. Я шел по ней пригнувшись, задержался в кустарнике. Потом на корточках поднялся на склон, присел за «трехрукую» развесистую осину с мощной корневой системой. Отсюда часть леса до опушки неплохо просматривалась. Из-за дерева показался коренастый тип, которого я от души отоварил жердиной. Он держался за бок, злобно кривился. Субъект прислонился к дереву, сканировал лес колючими глазками. Возможно, он не пил как алкоголик, но явно имел проблемы с почками. Нож матово переливался в руке. Хотели ли нас убить? Совсем не обязательно. Напугать, избить, искалечить – вполне возможно. Если нет трупов – другое отношение к потерпевшим, другая статья, хотя дело по-всякому сделано. Мы вышли на что-то опасное для КОЕ-КОГО? Данный субъект – не важная персона, обычная сявка, хотя и выглядит внушительно. Парочку подобных господ я обезвредил не так давно, идя по следу главврача одной больницы, решившего подзаработать на наркотиках. Полиция сказала спасибо, сейчас они в золоте купаются на колымских рудниках…
В сумрачном пространстве обретались еще двое. Они выходили на белый свет, исподлобья смотрели по сторонам. Тоже не лондонские джентльмены, хотя и не сказать, что подзаборная шваль. Обоим лет по сорок, короткие прически, самое время побриться. Одеты невзрачно – джинсы, немаркие ветровки. Они ступали крадучись, вертели головами, как сычи. Дружбой в коллективе, по-видимому, не пахло – поглядывали друг на дружку весьма нелюбезно. Двое шипели на мужика с родинкой – это он во всем виноват! Они не спешили нас догнать. Я, кажется, понимал, в чем дело. Если они шли за нами от кладбища, то не могли не заметить машину на просеке! Дай бог, не нагадили – хотя зачем бы им это делать, если задача поставлена другая? Без машины мы никуда не денемся, будем отрезаны от мира в этом районе… Тревожная мысль ужалила: а если их не трое, а четверо, и один остался у «Террано»? И Варвара скоро выскочит ему в объятия…
Нет, вряд ли. Четверо в таком деликатном деле – уже толпа. Даже трое – многовато… Один из мужиков присел на корточки, уставился в землю. Сместился тараканьим шагом, снова что-то разглядывал. Следопыт, мать его! Остальные стояли рядом, помалкивали. Он что-то бросил им. Вся компания пошла вперед, стала ускоряться…
Они могли понять, что их водят за нос. И тогда предпримут верные действия – например, вернутся к моей машине! Я не мог такого позволить. Я оторвался от осины и ударил ногой по сухой коряжине! Она переломилась со звонким треском – на весь лес! Ну как такое не услышать? Дружные матерки из всех глоток! Я кинулся обратно к лощине, одолел ее в несколько прыжков, метнулся за деревья в южном направлении. Они заметили меня, пустились наперерез. Решили не думать, почему я один и что вообще тут делаю! Я ускорялся, не задумываясь об очевидных вещах – нельзя бегать с ускорением по пересеченной местности, при этом не глядя под ноги! Я запнулся о ветку поваленного дерева, покатился в заросли молодой крапивы. Словно в клубок ядовитых змей попал! Вскочил – где мой пистолет? Нет пистолета! Замечательно! Значит, не выстрелит в финале ружье, которое с первого акта висело на стене…
Я мчался дальше, а за спиной хрипели, сипло дышали, нависали демоны над душой. Лучше не оглядываться, они не могут бегать быстрее меня! Однако именно так и происходило. Затылок немел, «кошачьи когти» царапали спину. Как в глупых фильмах ужасов – бедная жертва улепетывает по лесу, как заяц; психопат-убийца идет за ней размеренным прогулочным шагом – и, что характерно, всегда догоняет! Я пробился через плотный шиповник, выбежал на поляну и тут же метнулся за массивную прямоствольную осину – вытянулся, руки по швам, пятки вместе, считал мгновения, когда появится этот нетопырь…
Я сбил его с ног ударом корпуса, когда он поравнялся со мной. Тот пролетел по инерции пару метров, запнулся, сделал красивый, но незавершенный кульбит. Я кинулся к нему, рухнул на колени – и когда он задергался, чтобы подняться, врезал кулаком по глазу! Это был не тот, кого я отоварил, тому уже хватит. Тоже здоровяк, с мясистым носом, пыхтящий злобой. Удар потряс его, но дух не выбил. Такого вырубить – постараться надо. Фонарь под глазом зажегся, как прожектор, заискрил фиолетовыми бликами. Я откатился от него – бегущие параллельно засекли возню, я должен был удирать, пока их свет на мне клином не сошелся! Я откатился, припустил дальше с низкого старта. И так неожиданно столкнулся с одним из них – резвый тип, обогнал, решил перерезать дорогу. И у этого нож в руке, рожа злая, залысины на черепе, нос крючковатый, самое то его свернуть налево! Возможно, и не было приказа нас убивать, но я их разозлил, забыли про приказы! Он сжимал свою игрушку нижним хватом, выбросил руку, чтобы вспороть мне живот. Я поставил незатейливый блок из перекрещенных предплечий, а когда он закричал от боли, повредив лучевую кость, а нож упал под ноги, двинул локтем в левый висок. Он отшатнулся на расстояние прямого удара, и тут уж я не подкачал. Двинул в челюсть с такой силой, что его отбросило на пару метров!
Все это было лишь временным послаблением. Не было времени добить паршивца! Справа рычал разъяренный зверь, распинывал валежник. Я перемахнул через упавшего, кинулся дальше, а когда оглянулся, он уже вставал, из глаз летели молнии. Им было хоть бы что, все трое меня преследовали! Однако я оторвался метров на сорок, теперь бежал со всеми мерами предосторожности, по крайней мере, смотрел под ноги. Снова трещина в земле, я перепрыгнул через нее, съехал в травянистый ложок. Симпатичный малинник, усыпанный глянцевыми листочками. Я пробивался через него, когда заприметил справа спасительную канаву. Расщелина в земле – с полметра шириной, засыпанная прошлогодней листвой. Что меня надоумило? Я подался вбок и повалился в нее, стал нагребать на себя листву. Глупо, за секунды не замаскироваться, но хоть так. Рука нащупала «сбалансированную» коряжину, похожую на палицу, стиснула ее. Вот и славно. Если обнаружат – метну в наглую небритую рожу, а потом кувырками прочь…
Но они протопали рядом и не заметили меня! Всем досталось, бешенства – полные штаны, а наблюдательности – хрен. Двое пробежали с одной стороны, третий у «изголовья». Они свистели ноздрями, кто-то кашлял. Я не верил своему счастью. Неужто получилось? Они удалялись растянутой цепью – к южной оконечности леса, до которой оставалось не так уж много. Дальше поле, следующий лесок, уж сообразят, что их оставили с носом…
По крайней мере, отдышаться в своей канаве я успел. Выкатился из нее, припустил, озираясь, на восток…
Минуты через три я выбежал на просеку. Когда и зачем ее вырубали, непонятно. Но дело до конца не довели, углубились в лес на сотню метров и бросили, даже пни не стали выкорчевывать. Я побежал направо, к сереющему просвету. Вылетел к машине, забегал вокруг нее кругами. Четвертого члена коллектива в природе, видимо, не существовало – иначе обозначил бы свое присутствие. Повреждений в кроссовере я не заметил. Где Варвара?!
– Никита, господи… – застонал терновый куст. Я бросился на стон, влетел за кустарник. Здравствуйте вам! Губы сами растянулись до ушей. Она скорчилась в три погибели, моргала жалобно, тряслась, как осиновый лист. Добираясь до текущего рубежа, она неоднократно падала, измазала физиономию, из волос торчали ветки и листва. Шапочку не потеряла, комкала в руке. Она смотрела то на меня, то на коряжину-палицу, которую я машинально сжимал в руке. Я опомнился, выбросил ее – бывает, доисторические предки вспомнились. Она зашмыгала носом, прижалась ко мне. Все в порядке, не такая уж и ведьма, обычная испуганная девчонка…
– Ты один? – пробормотала она.