Микро,

— Черт, жалко, что нет камеры! Такое надо обязательно запечатлеть.

Все-таки они были молодыми учеными, а микромир вдруг открыл им столько неизвестных форм жизни, что просто дух захватывало. Непочатый край, поле непаханое! Они подозревали, что многие из попавшихся им на глаза крошечных существ и вовсе неизвестны современной науке.

— Да тут про каждый квадратный фут земли диссертацию писать можно, — заметил Амар. Он уже начинал думать, что именно так и поступит. Из этого приключения выйдет превосходная докторская. Если, конечно, у него получится остаться в живых, тут же уточнил он про себя.

По земле переползали какие-то создания с шестью ножками и вытянутым, словно торпеда, суставчатым телом. Были они довольны малы и, казалось, заполняли едва ли не все обозримое пространство. Некоторые, меланхолично двигая крошечными челюстями, втягивали ртом белые нитки мицелия, словно спагетти. Завидев людей, они пугались и со звучным щелканьем высоко подскакивали в воздух, исполняя потешные кульбиты.

Эрика Молл остановилась, чтобы повнимательнее изучить одно из них. Она изловчилась ухватить его и крепко держала, пока это создание, неистово стегая щелкающим хвостом и перебирая лапками, тщетно пыталось вырваться.

— Что это за твари? — спросил Рик, стряхивая такое же существо с волос.

— Так называемые ногохвостки, они же коллемболы, — ответила Молл. В нормальном мире, объяснила она, ногохвостки слишком малы, чтобы их как следует разглядеть. — Не больше точки над «i» на странице обычного текста.

В брюшке у этого существа спрятано нечто вроде пружинного механизма, который выбрасывает его на довольно значительные расстояния и тем самым позволяет ему ускользнуть прямо из-под носа у хищника, продолжала просвещать Хаттера Эрика. Словно в подтверждение этих слов, ногохвостка у нее в руке ухитрилась вывернуться, после чего мигом взвилась в воздух и пропала где-то среди папоротников.

Так они и шли, то и дело вспугивая подскакивающих ввысь ногохвосток. Питер по-прежнему прокладывал дорогу. По всему телу у него ручьями стекал пот. Он понял, что они быстро теряют влагу.

— Не забывайте пить достаточно воды, — напомнил он остальным. — Иначе нам грозит обезвоживание.

Наконец им попался большой пучок мха, густо усыпанный каплями росы, и все столпились вокруг него. Пили прямо из шарообразных капель, окуная в них сложенные лодочкой ладони. Поверхность капель казалась словно бы какой-то клейкой, и по воде приходилось сильно шлепать, чтобы преодолеть поверхностное натяжение. Не успел Питер поднести пригоршню воды ко рту, как прозрачная жидкость вновь скаталась в тугой шарик.

Вскоре процессия уперлась в гигантский древесный ствол, вздымавшийся ввысь над опорой из раскинутых во все стороны толстенных корней. С трудом перелезая через них, они вдруг учуяли какой-то резкий запах и практически одновременно услышали странное постукивание и похлопывание — примерно с таким шлепаются на землю первые капли дождя. Питер, который выбирал дорогу, вскарабкался на гребень одного из корней и сразу обнаружил совершенно невиданное зрелище: пару длинных низеньких стенок, змеящихся по земле и теряющихся где-то вдали. Стенки были сложены из комочков грязи, скрепленных между собой каким-то непонятным засохшим веществом вроде строительного раствора.

Между стенками, куда ни кинь взгляд, бесконечными потоками навстречу друг другу лились колонны муравьев — прямо-таки натуральная автострада со звукозащитными барьерами в час пик. В одном месте стенки смыкались, образуя тоннель.

Дженсен присел и взмахом руки приказал остальным остановиться. Все потихоньку подобрались к нему и, лежа на животах, уставились на муравьиные колонны внизу. Представляют ли они опасность? Каждый муравей был примерно с локоть уменьшенного человека. Не настолько уж большие, подумал Питер не без некоторого облегчения, поскольку подсознательно ожидал встретить муравьев куда как более крупных размеров. Но что-то слишком уж их было много. Вдоль полотна диковинной дороги, втягиваясь в темный зев крошечного тоннеля, безостановочно и быстро струился поток буквально из сотен муравьиных особей.

Тела у них были красновато-коричневого цвета, с редкими волосками. Ярко отсвечивали на солнце угольно-черные головы. Издаваемый ими запах долетал до притаившихся путешественников, словно вонь выхлопных газов с автострады. Запах был в целом едкий и кислый, хотя ощущались в нем и довольно приятные, чуть ли не изысканные нотки.

— Острый запах — это муравьиная кислота. Для защиты, — прошептала Эрика, еще больше наклоняясь и с великим интересом огладывая муравьев внизу.

— А сладкий — феромон, — подхватила Дженни Линн. — Наверняка идентификационный. Муравьи используют этот аромат, чтобы обозначить свою принадлежность к той или иной колонии. Типа паспорта.

— И это сплошь самки, — продолжала Молл. — Дочери королевы.

Некоторые муравьи тащили дохлых насекомых или какие-то их части — более крупную добычу, очевидно, разделывали прямо на месте. Доставщики продовольствия все до единого двигались в одном и том же направлении, влево.

— Значит, вход в гнездо там, — рассудила Эрика, показывая налево. — Туда они и несут еду.