Микро,

Болтанка несколько поумерилась — Элисон застыла на месте, явно что-то обдумывая. А ну как она обдумывает что-нибудь не то?

— Вряд ли высоту тут надо особо принимать во внимание, — задумчиво проговорил Питер Дженсен, который лихорадочно перебирал в уме законы физики, применимые к маленьким человечкам. Всемирное тяготение, инерция… — Главное, что по закону Ньютона…

— Хватит! — перебила его Карен. — Я голосую: прыгаем!

— Прыгаем! — подняла руку Дженни.

— Прыгаем, — подхватил Амар.

— Господи! — простонал Дэнни. — Но мы даже не знаем, где мы!

— Прыгаем, — сказала Эрика.

— Прыгаем, — сдался Питер.

— Хорошо, — деловито подвела итог Кинг. — Я собираюсь пробежать вдоль этого шва на дне и вскрыть его на всю длину, если получится. Постарайтесь держаться поближе друг к другу. Представьте, что прыгаете затяжным с парашютом. Руки-ноги пошире, как у скайдайверов. Поехали-и-и!..

— Минуточку! — завопил было Дэнни.

— Поздно! — прокричала Карен. — Удачи!

Питер почувствовал толчок, когда она пронеслась мимо с ножом, и через мгновение пакет распахнулся у него под ногами. И он стремительно ухнул куда-то во тьму.

Воздух оказался на удивление прохладным и влажным. Хоть и ночь, но вокруг гораздо светлей, чем внутри пакета. Дженсен успел мельком углядеть деревья и землю, на которую он падал. Падал очень быстро — пугающе быстро, и в голове у него молнией проскочила мысль, что они коллективно ошиблись в расчетах, причем только из-за того, что столь же коллективно недолюбливали Дэнни.

Все знали, конечно, что на скорость падения любого предмета всегда влияет и сопротивление воздуха. В повседневной жизни никто об этом не задумывается, потому что сопротивление воздуху у большинства обыденных предметов примерно одинаково. И пятифунтовая, и десятифунтовая гантели будут падать с абсолютно одинаковой скоростью. Как человек и, скажем, слон. Если обоих откуда-то сбросить, то шмякнутся о землю они более или менее одновременно.

Но теперь студенты стали такими крошечными, что сопротивление воздуха уже стоило основательно принимать в расчет, и они коллективно пришли к заключению, что этот фактор должен более заметно противостоять силе земного тяготения. Другими словами, что падать они будут не так быстро, как при своих нормальных размерах.

По крайней мере, все на это очень надеялись.

И теперь, устремившись к земле под свист ветра, выжимающего у него из глаз слезы, Питер стиснул зубы, протер глаза и попробовал понять, куда его несет. Оглядевшись по сторонам, никого из остальных он не увидел — из темноты до него долетел только чей-то жалобный стон. Бросив взгляд вниз, студент понял, что падает прямо на какой-то широченный лист, похожий на огромное слоновье ухо. Он попробовал раскинуть руки пошире и немного подрулить ими, чтобы угодить в самую середину.

Отличное попадание! Правда, шмякнувшись в это «слоновье ухо» — холодное, мокрое и скользкое, — Дженсен ощутил, как лист, прогнувшись вниз, тут же упруго распрямляется и бесцеремонно выбрасывает его обратно, словно циркача с батута. Завопив от неожиданности, молодой человек плюхнулся обратно, на сей раз ближе к краю. Перевернувшись, он заскользил по гладкой мокрой поверхности к нависающему над землей кончику листа.

И опять полетел вниз.

Вскоре он ударился в темноте еще о какой-то лист и вновь покатился по наклонной к краю. Ни черта не видать! И уцепиться тоже не за что — все гладко, скользко. Ступенчатое снижение неумолимо продолжалось — падение, подскок, лист, опять падение… Наконец Питер свалился в мокрый мох в самом низу. Прямо на спину, плашмя. Он немного полежал, хватая воздух ртом и пытаясь унять нервную дрожь, и бездумно поглядел на плотный навес из листьев над головой, полностью закрывающий небо.