Инна машинально сделала ещё шаг. Остановилась. А в следующий миг пришло понимание, что прозвучавший за спиной голос был другим. Сиплым, отрывистым.
Спустя секунду последовало новое распоряжение:
– Повернись.
Инна быстро выполнила требуемое, потому что в жестяном тоне неизвестного отчётливо улавливалось: возражений быть не должно.
От увиденного она вздрогнула и попятилась назад. В теле моментально возникла частая спутница страха – противная, сосущая, всепроникающая слабость.
На углу окружённого строительным реквизитом здания стояли двое. Близнецы. Высокие, узкоплечие, худые, по-обезьяньи длиннорукие. Неприятные, «лягушачьи» черты лица: крупный рот, широко расставленные водянистые глаза навыкате, маленькие ноздри сплющенного носа…
Оба были одеты в одинаковые кожаные чёрные, доходящие почти до колена куртки, синие, испачканные в грязи джинсы и серые кроссовки.
Отличались они только причёсками. У того, который стоял поближе, – редкие светло-русые волосы были зачёсаны назад, а второй предпочитал стрижку «ёжиком».
Инну испугало даже не их неожиданное появление, ведь она не должна была проглядеть близнецов на только что оставленном за спиной «притоке». Всё-таки на три десятка метров кое-что просматривалось, а Инна успела удалиться от улочки менее чем на дюжину шагов… Точно, не должна была, но при одном условии – если всё происходящее подчиняется законам
Её испугал… гроб, стоящий в ногах у близнецов. Тёмно-синий бархат обивки был изрядно выпачкан грязью, а комочки земли, лежавшие на крышке, выглядели свежими, не успевшими подсохнуть. Гроб недавно выкопали, какие уж тут сомнения… Зачем? Инна твёрдо знала одно – получить ответ на этот вопрос ей совсем не хочется.
Близнецы рассматривали стоящую поодаль женщину голодными глазами. Голод во взглядах не был каким-то одним, Инну прощупывало жуткое смешение всех его видов.
Она не знала, сколько продолжались «гляделки» – несколько секунд или минут. Время не остановилось, оно стало другим, умело уподобившись пыточному инструменту…
Наконец длинноволосый шумно, с предвкушением втянул воздух ноздрями и лаконично скомандовал «ёжику»:
– Давай…
Тот сноровисто, нетерпеливо подцепил крышку гроба, снял и положил её на землю. Скупо матюгнулся от напряжения, опрокидывая гроб набок, освобождая его от массивного, грузного покойника с отметинами начального разложения.
В воздухе запахло гниющей плотью, Инна рефлекторно закрыла нос ладонью. Сиплый близнец показушно сплюнул на труп, а потом мотнул головой в сторону опустошённого гроба:
– Ложись.
Инна не сразу сообразила, что это говорят ей, а не «ёжику».
– Ложись, сука… – И без того страшный взгляд длинноволосого безостановочно заплывал бешенством. – Быстро!
«Решай сама…» – вкрадчиво прошелестело над ухом.