Она подошла к буфету и взяла большую сумку, с которой обычно ходила. На сумке был изображен симпатичный козлик, а вокруг него надпись: “Поддержим местных фермеров”.
– Я вернусь через два часа, – сказала она, уходя.
– Осторожнее там, – отозвался Гурни ей вслед.
Затем посмотрел на Ким и Кайла. Видно было, что они устали, взвинчены и напуганы.
– Как он узнал? – очевидно, этот вопрос так мучил Ким, что ей не пришло в голову сформулировать его яснее.
– В смысле как Добрый Пастырь узнал, что тебе можно послать письмо на адрес Кайла?
Она торопливо кивнула.
– Я не могу думать о том, как он следил за нами, шел по следу. Это слишком жутко. – Она потерла руки, словно пытаясь согреться.
– Не более жутко, чем та аудиозапись, или капли крови на кухне, или нож в подвале.
– Но это все Робби… Придурок Робби… А здесь… убийца… он убил Рути… и Эрика… ножами для льда! Господи… Неужели он убьет всех, с кем я беседовала?
– Надеюсь, что нет. Но сейчас не мешало затопить печку. Когда солнце садится, здесь становится совсем холодно.
– Я разожгу, – сказал Кайл, очевидно, отчаянно желавший сделать что-нибудь полезное.
– Спасибо. Ким, почему бы тебе не сесть в кресло у печки и не постараться успокоиться? Там есть шерстяное одеяло. А я сделаю нам всем кофе.
Через десять минут Гурни, Ким и Кайл сидели у печки. Успокаивающий запах вишневых поленьев, красновато-желтые всполохи огня в железной печурке и дымящиеся кружки с кофе в руках придавали уверенности, словно намекали, что и у хаоса пожалуй есть границы.
– Я почти уверен, что по дороге в город нас никто не преследовал, – сказал Кайл. – И точно знаю, что никто не ехал за нами сегодня.
– Откуда ты знаешь? – казалось, Ким не столько хотела поспорить, сколько надеялась, что ее убедят.
– Я все время ехал за тобой, иногда совсем близко, иногда на каком-то расстоянии. И наблюдал. Если бы нас кто-нибудь преследовал, я бы его увидел. А когда в Роскоу мы съехали с семнадцатого шоссе, на дороге вообще не было никакого транспорта.
Это объяснение лишь слегка успокоило Ким. В голове у Гурни, впрочем, возникли другие объяснения, но о них он предпочел промолчать, по крайней мере пока, иначе Ким стало бы только хуже.
– Вы упомянули Робби Миза, – сказал Гурни. – Я тут подумал… он много общался с Джими Брюстером?
– Не очень.