Крушение

– Вы были здесь, когда я сделал свое самое лучшее здание.

* * *

Договоренность была завершена за ужином в «Бистро Гарден». Я буду привлекаться по мере необходимости, а Лу продолжит лечение Зельды, регулируя ее курс антипсихотических препаратов с постепенным включением сеансов психотерапии.

– Может, разговоры что-нибудь привнесут; честно сказать, Алекс, я о ней ничего так и не узнал. Даже первичную структуру ее семьи. Она упоминает единственно, что ее мать бесследно пропала и, вероятно, мертва. А затем умолкает или меняет тему разговора. Это адекватно? Да кто его знает… Главное, что хоть не слетает с катушек и не дебоширит.

Прояснились и планы по догляду за Овидием: Карен Галлардо, у которой при мне был всегда измочаленный вид, вернется на свою студию, а Лу через рекомендованное мною агентство организует сиделку с опытом ухода за детьми, которая будет находиться дома в часы работы Зельды. Если есть деньги на оплату, можно и ночного сменщика, который бы оставался на ночь.

– На случай, если ее опять куда-нибудь занесет? Имеет смысл. Я обеспечу, чтобы на это тоже выделили сумму. Стимулов тьма: третий сезон уже вот-вот начнет сниматься. Совсем скоро. Ты из любопытства хоть одну серию глянул?

– Да пока нет.

– Умён. Хитришь, отлыниваешь за слушанием Баха, «Дорз» или чего там еще… А вот и твой чек. – Он подал мне конверт. – Взгляни, чтобы не было вопросов.

Я поглядел: вдвое больше, чем я ожидал.

– Лу, тут даже более чем.

– Вот и держи, далай-лама. Студия считает, что у нас сделка. К тому же ты это заслужил. Мы с тобой. Ну а я, если что, буду на связи, как ты и просил.

Вообще-то просил не я, а он. А я лишь говорил, что буду доступен, если ситуация как-то поменяется. Но на данный момент Овидий ни в каком лечении не нуждался, оказавшись на поверку ярким, талантливым и легко адаптирующимся. Учитель подготовительной группы охарактеризовал его как «редкостно смышленого, особенно в том, что касается строительных дел. Есть у него, правда, склонность играть наедине с собой, но у талантов такое бывает».

Что примечательно: в конце пятого сеанса, за несколько часов до возвращения его матери, я спросил, нужно ли ему, чтобы я пришел к нему еще раз. В ответ Овидий пошерудил свои плашки, отстранился от меня подальше и сказал:

– Вы не делали мне уколов и давали делать то, что я хочу.

– Ну так мы договаривались.

– Теперь я вам верю. – Он перевел взгляд вниз, на плашки. – А теперь можно я буду строить? Со мной всё в порядке.

Более грациозной отставки я еще не получал.

– Договорились, Овидий, – сказал я ему. – Но если я когда-нибудь понадоблюсь тебе, то могу прийти.

– Мне – нет, – рассеянно сказал он. – Может, к маме когда придете… Если будете ей нужны.

– Ты думаешь, она все-таки может меня позвать?

В ответ – пожатие плеч.