Призраки глубин

– О чем ты говоришь, Грейси?

Мой голос долетал до моего сознания, как отдаленный плеск волн, и я прислушивался к нему, тот же час вспоминая все то, что произносил мгновение назад. Это было похоже на страшный, полузабытый сон, который внезапно вспыхивает в закоулках памяти с приходом новой ночи.

– Когда-то это было чудесное место… Если бы ты только видел это. Люди были счастливы, здесь было много солнца. Так много света, Том… Я никогда не видела ничего подобного.

Она мечтательно улыбнулась одними уголками синюшных губ, а затем вновь помрачнела, бросив на меня тусклый взгляд безжизненных глаз. Затем Грейси приподняла костлявую кисть, и я заметил в ее бледных пальцах свернутый бумажный лист. Она легко разжала ладонь, и листок, подхваченный порывом ночного ветра, рванул в мою сторону, мягко ударившись о воротник сырого плаща. Я схватил его за край прежде, чем он успел, подрагивая, взмыть в воздух.

Это был один из тех рисунков, что я видел в детской спальне заброшенного дома капитана «Тихой Марии». Я заметил те же штрихи и тот же знакомый почерк. Но этот альбомный лист выглядел гораздо мрачнее – никаких ярких карандашей, только тусклая монохромная гамма. Ребенок использовал лишь один цвет, изображая на темном фоне огромный черный шар.

– Что это, Грейс?

– Этот мир бывал очень разным… Материки сходились и расходились так много раз, Том.

– Я все еще не понимаю тебя, Грейси.

– Мертвый холодный мир, блуждающий в одиночестве, – тихо прошелестел ее голос. – Планета сошла с орбиты и отдаляется от солнца.

Я молча следил за тем, как черная вода, окружающая лодку, покрывается мелкой рябью. Туман становился все гуще, сжимая свои кольца плотнее вокруг хлипкого суденышка. Мне было неуютно в промокшем плаще, и от пронзительных резких порывов меня била крупная дрожь.

– Он заставляет меня собирать души. Но их нельзя спасти, Том. Надежды нет.

– Сколько осталось времени?

– Его нет, Том. Вы умираете, – ее слова донеслись до меня вместе с ледяным ветром. – После того, как землю накроет кровавый снег, у вас останется лишь несколько дней.

Я улыбнулся ей, посмотрев в ее бледное, мертвое лицо. Спутанные темные волосы Грейси причудливо извивались под порывами ветра, будто рвались куда-то, встревоженные ее словами. Она расправила подол своего грязного, разодранного платья и подняла голову.

– Я ничего не могу исправить, – прошептала она так тихо, что мне пришлось читать слова по ее обескровленным губам.

– Ты пришла, чтобы попрощаться, верно?

– Я не хотела, чтобы ты был одинок. Хотя бы не сейчас.

Лодку легко качнуло, и на пике толчка я сделал шаг вперед, перенеся весь вес своего тела на одну ногу, отчего едва снова не упал за борт в ледяную воду.

– Суть в том, Грейс, что я никогда не боялся смерти.

– Это больше, чем смерть, Том. Это конец.