Призраки глубин

Дверь в жилище старого механика была не заперта – очевидно, старец куда-то недавно выбирался. Я не стал стучать и ожидать ответа, вместо этого я грубо пнул ветхое дверное полотно ногой, и оно, слабо скрипнув, открылось настежь. Усатый инспектор смерил меня неодобрительным взглядом, но не проронил ни слова.

– Кто там?

Голос хозяина дома звучал устало и понуро. Словно сгорбленный старичок интуитивно догадывался о том, что сейчас будет происходить под стропилами его крыши. Он сидел в том же кресле, что и в предыдущий наш визит, сложив морщинистые кисти на коленях и слепо щуря выцветшие глаза, в зрачках которых сквозила смертельная тоска.

– Мы бы хотели ненадолго украсть ваше время, – произнес я, жестом призывая своих спутников занять свободные места. – Вы ведь не против, верно?

– Время-я-я… Времени больше не осталось, – с грустью протянул горбун.

Херес молча уселся в пустое кресло, скрестив руки на широкой груди и поглядывая из-под своих густых бровей то на меня, то на хозяина дома. Я знал, что ему будет сложно сдерживать свой гнев, но не сомневался в том, что ему это удастся. В конце концов, только капитан «Тихой Марии» смог вытерпеть мое присутствие так долго. Даже простодушный полицейский не способен был выносить меня рядом дольше пары суток.

– Я хочу кое-что рассказать и попрошу всех, кто находится в этой комнате, хранить молчание, пока я не закончу, – начал я, заметив устремившиеся на меня взгляды.

Барри остался стоять неподалеку от выхода, как будто на всякий случай перестраховывался и сохранял готовность сбежать в любой момент, нырнув за спасительную дверь. Я вышел в центр зала, ногой отодвинув пыльный ящик со сломанными железными игрушками. Все трое сверлили меня глазами, терпеливо ожидая продолжения.

– Однажды у одного здешнего моряка родилась девочка. С виду – совершенно обычный ребенок, но так только казалось на первый взгляд. У нее было слишком много странностей, которые отличали ее от остальных детей. Поэтому большую часть времени девочка любила проводить одна.

Даже не оборачиваясь, я мог чувствовать, как напрягся седой громила. Любое упоминание о Грейс причиняло ему невероятную боль, и в этом мы с ним были очень похожи. Хозяин жилища уже успел понять, что привело нас к нему – это было хорошо заметно по его напряженной позе. Но одновременно с этим он выглядел слишком беспристрастным и поникшим. Так, будто ему было все равно.

– Дети на острове не слишком жаловали странного ребенка, и потому девочка подружилась с мастером игрушек. Она так любила выдумывать… Именно девочка придумала диковинную игрушку – птичку из металла, способную петь и шевелить крыльями. Механику оставалось лишь воплотить это в реальность.

Я заметил, как от услышанного брови Барри поползли вверх, а сам он, застыв на месте, еще больше навострил уши, напряженно ожидая продолжения. Капитан «Тихой Марии» даже не дрогнул, оставшись неподвижно сидеть, словно каменное изваяние. Лишь выпирающие жилы на предплечьях и массивной шее выдавали сложную внутреннюю борьбу – моряк пустил в ход все свое самообладание и железную волю, чтобы оставаться безмолвным.

– Но это было не единственное, что умела девочка. У крохи был еще один, весьма странный дар – она могла предвидеть несчастья задолго до того, как они случались, – я бросил на горбуна пристальный взгляд. – И она что-то рассказала своему другу механику… Что-то, отчего он решил убить ее. На этом можно было бы закончить рассказ, но только сегодня утром я понял, что наш молчаливый хозяин преследовал вовсе не эту цель. Душа – вот чего он хотел на самом деле. Но, увы, заполучить душу, не лишив человека жизни, невозможно. Верно?

Я повернулся всем телом к старцу, утопающему в своем пыльном кресле. Его сморщенное лицо не выражало никаких эмоций, и я даже на секунду решил, что он мертв. Однако горбун сделал глубокий шумный вдох, отчего жилет на его груди заметно вздулся, выпятив многочисленные карманы.

– Хорошо, что вы молчите, – заметил я. – Необычная девочка была первой жертвой. Он надеялся, что особенный дар ребенка сыграет ему на руку, но все вышло не совсем так, как он планировал. Убить девочку оказалось не так просто – старик даже расчувствовался, когда затащил труп в лодку и отвез к рифам на другой стороне острова. Поэтому он переодел тело в новое, красивое платье – безумцу казалось, что это очистит его совесть.

Дряхлый механик едва заметно качнул своей белой головой, словно подтверждая мои слова. Он прикрыл слепые глаза и понурил поредевшие волосы, покорно сохраняя тишину. В это мгновение он совсем не был похож на изуверов и убийц, которых мы с Барри немало успели повидать на своем веку. Я даже мог ручаться, что внутри него сейчас не было ничего зверского – он казался всего лишь несчастным, разбитым стариком.

– …Отступать назад было нельзя, – продолжил я после небольшой паузы. – Поэтому он забрал то, что ему было нужно, а тело выбросил в море. Но все пошло наперекосяк. Сперва тело вынесло на берег, а затем провалились и все попытки сохранить душу в этом мире. В отчаянии механик поместил остатки собранного материала в одну из своих игрушек.

Барри настороженно слушал мои слова, не сводя глаз с горбуна, как будто не мог поверить собственным ушам. Старец же и не думал оправдываться или защищаться – он опустил голову, словно разглядывая свои дряхлые колени, и послушно внимал моему рассказу, не проронив ни слова. Херес продолжал сидеть в кресле напротив, не меняя своей позы.

– Тогда он понял две вещи. Первая – лишить жизни еще хоть одного человека он попросту не сможет, а потому необходимо было переложить эту ношу на кого-нибудь другого. Вторая – собирать души по одной оказалось слишком долгим и муторным занятием. Но механик сумел решить обе проблемы одним махом. Он вновь использовал девочку, а вернее то, что от нее осталось.

Я выдохнул и устало опустил плечи, чтобы перевести дух. Все трое не проронили ни слова, и под сводами пыльной комнаты царила звенящая тишина. Изредка ее нарушал только свист ветра, резвящегося за окном.