Хризалида

– Да, похож. В старших классах Ник носил длинные волосы, но когда он ушел в армию… Когда мы с папой видели его в последний раз…

– Ох… – отозвался Том. Он едва представлял, каково встретить человека, похожего на погибшего брата. Он едва представлял даже, каково иметь брата или сестру.

Ханна одарила Тома слабой улыбкой, первой на его памяти, потом взяла бутылку виски и две стопки. Наполнив обе до краев, она медленно придвинула одну Тому.

– Да уж, «ох», дурачина… – проговорила Ханна, поднимая стопку. Том последовал ее примеру. Они с Ханной чокнулись, выпили до дна и синхронно опустили стопки. Виски обжег Тому горло, но моментально прочистил мозги. «Не слишком ли я паникую?» – подумал Том. Сделав глубокий вдох, он посмотрел Ханне в сильно накрашенные глаза. Девушка встретила его взгляд, и ее улыбка погасла.

– Добро пожаловать в семью, – проговорила она, снова наполняя стопки.

– Спасибо, – поблагодарил Том, когда они выпили во второй раз. Он рассматривал стопку, крутя ее пальцами. – Не поверишь, но… Что-то вроде семьи появляется у меня впервые за целую жизнь.

– Почему это? – спросила Ханна. – Погоди, угадать попробую. Ты всех достал?

– Родители умерли, я их единственный ребенок, – ответил Том серьезнее, чем хотелось бы.

– Ой! – на сей раз вырвалось у Ханны. Она отвела взгляд, потом снова посмотрела на Тома. – Прости. Когда тушуюсь, порой несу жуткую пургу. Так что сама я дура. Ну, рад обрести младшую сестру-лесбуху?

– Так ты?.. Извини, я понятия не имел.

– За что «извини», дурачина?

– Извини. То есть нет, не извини… Просто… не обращай внимания. У меня какой-то странный день. И месяц. И год.

– Наверное, поэтому ты вдруг прикинулся Дадли Справедливым? [2] – спросила Ханна, взяла тряпку и начала протирать стойку.

– Ага. Представляешь, каково мне? У меня новая работа, которую я не хочу. Буду сраным менеджером по продажам. И жена у меня беременная… – Слишком поздно Том спохватился, что рассказывает больше, чем нужно. – Черт, я же молчать обещал! Сам не знаю, почему сболтнул об этом.

– Ничего себе! Поздравляю! Погоди… – Ханна отошла, вернулась с маленькой бутылкой шампанского, а когда вытащила пробку, раздался хлопок. Она налила шампанское в два бокала. – Том, я никому не скажу, но, честное слово, это здорово. В смысле, я детей не хочу и считаю их монстриками, но за тебя страшно рада.

Том засмеялся, и они снова чокнулись бокалами. Том хлебнул шампанского, пузырьки попали в нос, и тело расслабилось впервые неизвестно за какое время.

– Мы все монстры, – заметил Том, когда Ханна одним залпом опустошила бокал.

– Правда, святая правда, – с улыбкой отозвалась она.

– Что отмечаем? – спросил Малкольм, вернувшись из подсобки. Следы недавних эмоций полностью скрыла фирменная язвительная улыбка.

Том посмотрел на Ханну, беззвучно умоляя ее не болтать. Та подмигнула ему и сказала: