– Черт меня побери, это не лезет ни в какие ворота!
– Говард, прошу вас. Не убивайте моего брата. Он исчезнет, и вы никогда больше не услышите про него. Я даю вам мое слово.
Услышав это, Диоген саркастически, карикатурно рассмеялся:
– Да бога ради, не слушайте его. Убейте меня. Я хочу умереть. Ах, frater, скажи своему дружку, пусть нажмет на крючок.
С его губ сорвалось сдавленное рыдание, хотя смех и не прекратился.
– Он серийный убийца, – продолжал настаивать Лонгстрит. – И вы хотите, чтобы я просто отпустил его?
– Кукареку! – выкрикнул Диоген, брызнув в Лонгстрита слюной. – Кукареку!
– Поверьте мне: позволив Диогену жить, вы доставите ему гораздо больше муки, чем все, к чему может его приговорить наше правосудие. – Пендергаст помолчал. – И он больше не будет убивать, теперь я знаю это. Но решение за вами. Я вручаю его жизнь и мою в ваши руки. Констанс, прошу тебя, отойди.
Констанс помедлила секунду, но подчинилась.
Прошла бесконечно напряженная минута. Наконец Лонгстрит медленно опустил пистолет.
– Не могу поверить, что я делаю это, – сказал он. Он смотрел на Диогена, не скрывая ненависти. Потом сплюнул в песок. – Если я увижу тебя еще раз, мерзавец, ты покойник!
Пендергаст быстро подошел к Диогену, расстегнул на нем наручники, и тот мгновенно замолчал.
– Иди по мелководью к этим островкам, – скороговоркой сказал ему Пендергаст, – в самом ближнем ты найдешь каяк, привязанный к дереву в мангровой роще. – Он протянул ему свой рюкзак «Оспрей». – Здесь еда, вода, деньги и карта. Плыви к острову Джонстон. Не высовывайся. Когда все уляжется, вернешься в цивилизацию. Я не сомневаюсь, ты сможешь вернуться с хорошей историей и в новой ипостаси. И надеюсь, с новым взглядом на мир. Потому что Диоген Пендергаст умер здесь – в этом взрыве. Метафорически и в буквальном смысле.
Диоген помедлил немного, взял рюкзак и надел его. Он пошел к воде, сильно согнувшись, как будто на него давил гораздо более тяжелый груз, чем то, что лежало в рюкзаке. Он пошел по темной воде. Потом повернулся. Неясные очертания его фигуры подрагивали в темноте, словно призрак, лишенный тела.
– Ты сказал «умер»? Frater, ты абсолютно прав. «Я стал смерть»[52].
Он развернулся и исчез в темноте.
После долгого молчания Лонгстрит обратился к Пендергасту:
– Это было чересчур. Слишком чересчур. Вы заставили меня нарушить мою клятву и мою присягу федерального агента. – Он огляделся. – Думаю, здесь все закончено… и мы с вами, брат, тоже все закончили. – Он резко повернулся. – А что с ней?
Пендергаст тихо заговорил многозначительным голосом:
– Вы говорите о жертве похищения? Слава богу, нам удалось ее спасти. Констанс, агент Лонгстрит позаботится о тебе, доставит в больницу. Конечно, тебя будут допрашивать, и ты расскажешь все о твоем похищении.