Он разрывался от внутренней борьбы. Две силы решили устроить последнюю судьбоносную дуэль в его теле. И поэтому Каспар ощущал, как одна сила тянула его вниз, чтобы склонить к побегу.
А вторая толкала вперед, чтобы спасти Софию. Сам он был абсолютно безволен, просто мячик своих конфликтующих инстинктов, который, как сторонний наблюдатель, следил за сценарием, неподвластным его мозгу.
София апатично сидела в нескольких шагах от него, в своем кресле-каталке перед стеклянной дверью, которая отделяла маленький вестибюль от лаборатории.
«Приманка, – промелькнуло у Каспара в голове. Сначала ключ, потом София. – Брук разложил приманки, которые меня погубят».
Рифленое матовое стекло за ней, видимо, было бронированным, потому что как отчаянные удары кулаками, так и тяжелые пинки ногами по входной двери с другой стороны доносились до Каспара лишь робким стуком.
Он сделал шаг к Софии и не заметил, как его инстинкт самосохранения отступил.
София. Он хотел ее спасти. Возможно, лишь для того, чтобы исправить ошибку, которую он не мог даже вспомнить.
Глаза врача были закрыты, ее голова склонилась к кочерге, которая все еще торчала, закрепленная за подголовник. Пакет с физиологическим раствором, видимо, оборвался во время нападения Брука, пустой катетер так же безжизненно болтался рядом со спицами колес, как и руки Софии. Без сомнения, она пребывала в другой, более счастливой сфере. Во всяком случае, она никак не реагировала на драму, которая разыгрывалась у нее за спиной.
«Они хотят, чтобы я их вытащил. Боже мой, что Брук устроил им там внутри?»
Он увидел, как одна рука прижалась изнутри к стеклу. Кровь и кожа заполнили его неровности.
Каспар не был уверен, но она казалась толстой и грубой. Как у…
«Бахмана?»
Затем он заметил темный отпечаток, где-то на уровне колен консьержа. Тот выглядел как… Каспар убрал влажные волосы со лба.
«…как язык?»
Нет. Нос.
«Мистер Эд, Бахман. Господи, они живы…»
Словно издеваясь над ним, в этот момент схематичные фигуры за дверью исчезли, стук тоже прекратился.
«Что Инквизитор собирается с ними сделать? Почему привел их в лабораторию? И запер?»
В голове Каспара пронеслась еще одна мысль.
«Ошибка. Я совершил ошибку. Не только тогда, но сегодня. Только что. Я что-то…»