Алтарь Эдема

Лорна расслышала в его голосе неукротимое вожделение.

Но прежде чем Малик успел пуститься в дальнейшие разъяснения, их прервал быстрый стук в дверь. Вошел лаборант, бравший у нее кровь на анализ, наружностью напоминающий насекомое-палочника – сплошные руки да ноги, а черты лица из-за обширной плеши будто придавлены высоким лбом. При виде него Лорна испытала одновременно и отвращение, и испуг.

Неужели анализы уже закончили?

– Чего тебе, Эдуард?

– Доктор Малик, я хотел сообщить, что закончил исследование субъекта. – Он сверкнул крохотными глазенками на Лорну и тут же отвел их. – И крови, и костного мозга. Никаких следов заражения я не нашел.

– Очень хорошо. Когда ждать гормональных уровней из лаборатории?

– Через полчаса.

– Спасибо.

Поклонившись, тот пятясь удалился из кабинета.

Малик сплел пальцы на столе.

– Это хорошие новости. Все в порядке, и нет никаких препятствий идеальной пригодности ваших яйцеклеток для следующей фазы наших экспериментов.

Чураясь этой реальности, Лорна задала вопрос, донимавший ее с момента сделанного лаборантом заявления.

– Какое заражение вы искали в моей крови?

– Ах да, ну, поскольку вы находились в контакте с подопытными субъектами, нам необходимо было убедиться, что вы не подверглись экспозиции белком крови, вырабатываемым субъектами. Боюсь, это побочный эффект их трансформации, который мне не вполне понятен. Это самореплицирующийся белок, вырабатывающийся в их крови, но токсичный для нас.

– Токсичный?

– Совершенно верно. Этот белок вроде бы благоприятен для видоизмененных особей, но после передачи другим вызывает симптомы наподобие гриппозных. Белок распространяется в крови, как лесной пожар, минуя гематоэнцефалический барьер. Попав в мозг, он перевозбуждает нейроны до опасных крайностей. Поначалу возбуждение порождает изумительное, но временное обострение восприятия. На самом деле довольно ошеломительное. Улучшается зрение, обоняние, вкусовое восприятие, осязание – по всему спектру. Поначалу мы пытались изыскать способ использовать этот эффект для улучшения способностей солдат в боевых условиях. Но в конечном итоге сдались.

– Почему?

– К сожалению, перевозбуждение нейронов быстро выжигает мозг субъекта, – развел руками Малик. – И никакого способа предотвратить или излечить это. Каждый инфицированный погибал в течение сорока восьми часов после экспозиции.

Глава 43

В голове у Джека бухало от каждого хлопка лопастей «вертушки», а ослепительные солнечные блики в водах Залива лишь усугубляли дело. Даже солнечные очки почти не притупляли жалящее сияние.