Алтарь Эдема

– А как же моя остальная команда? – спросил доктор.

– Допустимые потери, – с болью в голосе проронил Беннетт. – Вот почему я всех отослал. Мы проводим эвакуацию лишь для избранного круга лиц.

Лорна мучительно пыталась понять услышанное. Почему они уезжают? С чего вдруг такая спешка? Она старалась соотнести эти новые факты со своими планами бегства. Нельзя ли как-нибудь воспользоваться этим к собственной выгоде?

Беннетт бросил взгляд на часы.

– Укладывайте все и давайте трогаться.

Захлопнув чемодан, Малик передал его Беннетту и схватил со стола криогенный термос.

– Надо доставить эти вирусные образцы в надежную лабораторию в течение двенадцати часов, или мы рискуем лишиться всего.

– Понятно. Примем меры по пути.

Повернувшись, они направились к дальней двери, но вовсе не к той, что вела к вилле. Над ней светилась табличка «Аварийный выход».

Куда же она ведет?

Будто подслушав ее вопрос, Малик поинтересовался:

– А тоннель до вертолетной площадки вне опасности?

– Он вне зоны обстрела, и пилот вооружен.

Лорна оставалась в укрытии. Впервые с момента прибытия сюда в душе ее затеплилась надежда. Есть и другой путь отсюда! Если держаться на безопасном удалении, последовав за ними через этот черный ход, можно вывести детей отсюда, спрятать в лесу и дождаться конца боя.

Но удача ей изменила.

Сзади вдруг рявкнул хриплый голос. Обернувшись, она увидела у двери операционной костлявого субъекта и узнала в нем лаборанта Эдуарда, бравшего у нее кровь и впрыскивавшего гормоны. А заодно узнала нацеленный на нее автомат.

– Что вы тут делаете? – громко крикнул он. Оглядел детишек и пнул ближайшего. – Бросайте пистолет и шагом марш в лабораторию.

Выбора у Лорны не было. Она разжала пальцы, и пистолет с лязгом упал на пол. Дети бросились к ней, и Лорна вместе с ними попятилась через двустворчатые двери в главный зал лаборатории.

Обернувшись, увидела, что Малик и Беннетт, остановившись, воззрились на нее.

– Доктор Полк? – Чрезвычайное изумление Беннетта было очевидно и подозрительно. Лорна заметила, что на лице у него промелькнуло выражение вины.