Ярость

Он только качал головой и хлопал себя по щекам.

Как она придала письмам особую значимость, положив в них в качестве доказательства биологическое оружие. Дойдя до этой части истории, она сначала молчала. Боялась, что для него это будет уже слишком.

По его просьбе она принесла стакан воды. Про шампанское сегодня можно было забыть.

* * *

Ну да, он запихнул в себя два куска кремового торта и выпил слишком крепкого остфризского чая с леденцами и сливками, который до сих пор стоял у него в горле. Руперт пил черный чай, следуя его названию, – черным.

Опустившись в кишки, торт начал набухать и тяжелеть. Ему захотелось выпить виски и желательно заесть его жареной колбасой с карри, очень острой, чтобы избавиться от сладкого привкуса.

Но вместо этого жена и теща решили взять его в оборот. Они заняли стратегически выгодную позицию, чтобы он не смог выйти, не подняв одну из них со стула.

Беата многоречиво поведала о том, как у нее сломался компьютер, а ей нужно было связаться с подругами, потому что планировалась встреча одноклассников, и поэтому она воспользовалась его компьютером и случайно прочитала почту. Она практически наизусть выучила письмо, полученное от Марии Реннефарт-Нойманн.

По спортивным показателям, Руперт был на двенадцать с половиной лет старше своего реального возраста. Беата, как верная и заботливая жена, все обдумала и, заручившись поддержкой матери, решила убедить Руперта, что занятия фитнесом принесут в его жизнь новую радость.

Пока его жена говорила, теща как по волшебству достала из сумочки скакалку и продемонстрировала ему, как с ней правильно прыгать. Подпрыгивая вверх и вниз, она так быстро крутила веревку, что казалось, будто она прыгает в огромном яйце. Руперт изо всех сил старался не смотреть на ее огромную грудь – если на свете и были вещи, которые его не интересовали, так это грудь его тещи.

Беата утверждала, что это не только развивает мускулатуру ног и спины, но также благотворно влияет на систему кровообращения и помогает от проблем с равновесием.

– У меня нет проблем с равновесием! – защищался Руперт. Ему совершенно не хотелось скакать с двумя кусками кремового торта в брюхе, словно кенгуру. Но ему никогда не удавалось дать женщинам достойный отпор, и не прошло и десяти минут, как он уже прыгал через скакалку, которую Эдельтраут и Беата крутили вместе. И высоко подскакивал каждый раз, когда они кричали: «Хоп!»

Несколько раз он опоздал или подпрыгнул недостаточно высоко, и с тех пор задирал колени чуть ли не до подбородка. Крестцово-подвздошный сустав уже давал о себе знать. Руперту казалось, что кто-то выстрелил ему в спину, но он мужественно продолжал упражнение. Он не хотел всех подвести.

Потом в спине что-то по-настоящему хрустнуло. Боль стала невыносимой. Руперт больше не смог выпрямить правую ногу и не смог устоять на одной левой. Скакалка упала на пол, и рядом опустился сам Руперт.

Он не смог подняться самостоятельно. Женщины вместе дотащили его до дивана и помогли закинуть ноги.

– Вот видишь, – сказала Беата, – насколько тебе необходимы занятия?

Она вытерла с его лба капли пота, выступившего скорее от боли, чем от напряжения.

– Я могу тебе чем-то помочь? – спросила она.

Руперт кивнул, превозмогая боль, и с искаженным страданиями лицом попросил двойную порцию виски.

Теща отвела Беату в сторонку и прошептала дочери:

– Лучше сделай ему ромашковый чай, а потом – ледяной компресс для спины.