Ярость

Шнеебергер поднялся со своего места.

– Сожалею, госпожа Клаазен, ваш час подошел к концу.

– Наш разговор продлился меньше часа! – закричала она, указывая подбородком на часы. – Это неправда! Вы все врете! По всем пунктам!

Санитары потащили ее к двери.

– Когда вы меня отсюда выпустите? – кричала Анна Катрина. – Когда?

Ее охватило глубокое отчаяние.

Шнеебергер повернулся к ней еще на несколько секунд.

– Мы точно не выпустим вас, пока вы не станете благоразумны, госпожа Клаазен. Все начинается с осознания собственной проблемы и необходимости учиться делать правильный выбор между иллюзиями и реальностью.

Санитары отвели Анну Катрину обратно в комнату. В коридоре она сердито посмотрела на курильщика и прошипела:

– Вы ведь знаете, что сигареты сведут вас в могилу?

Он ей не ответил, но обратился к коллеге:

– Что бы я делал без советов от психов.

* * *

Кхалид наблюдал за Ингой и ее любовником в бинокль. «Кова Хай Лендер» подходил даже для астрономических наблюдений, но ему почти ничего не было видно. Вода в глазах туманила взгляд. Он постоянно вытирал с лица слезы, пытаясь убедить себя, что они текут из-за резкого ветра. Мысль о том, что он страдает от любовной тоски, казалась ему невыносимо унизительной.

Он привык, что женщин бросает он сам. Они плакали и боролись за него, или, как минимум, злились и обижались.

Эта ситуация была ему в новинку. Не он ушел – ушли от него. Кхалид изумлялся, насколько это больно. Они только что ворковали на рождественской ярмарке в Аурихе и вот уже ехали в замок в Дорнум, и Крыса покупал новой подруге серебряное украшение.

Как же ему хотелось прикончить этого человека! Но у него была другая задача. Он должен убить Ингу, и, хотя она причинила ему столько боли и безгранично разочаровала, он представить не мог, как это сделает.

У Тумма был определенный авторитет. Тумм был киллером. Чистильщик Серкана, получивший в качестве вознаграждения и легального прикрытия пиццерию со службой доставки.

Теперь Кхалид понял, что он не убийца. Воин, да. Жестокий боец. Таким он себя видел. В каком-то смысле даже безжалостным, если речь идет о чести семьи. Но совершить подлое заказное убийство – нет, это не для него. Ему не хватало хладнокровия. Если и делать это, то с большого расстояния. Возможно, выстрелом из оружия с прицелом. Но, представляя лицо Инги в перекрестье прицела, он понимал, что не сможет нажать на курок.

Парочка, казавшаяся такой неразделимой, наконец разошлась. Он высадил ее в Эмдене, перед музеем Генри Наннена, но сам не вышел, а поехал дальше.

Кхалид последовал за Ингой в музей. Работы экспрессионистов и постмодернистов его не интересовали. Он наблюдал за Ингой, за тем, как она рассматривала картины. Поворачивала голову набок, отходила подальше и подходила ближе. Искала подходящее расстояние и лучшую перспективу.