– Давай сбежим, – предложил он. – К черту Серкана и
Она копалась в своей сумочке.
– Ты хочешь сбежать со мной? А потом?
– Если я не выполню задание, он пришлет Владимира и Бориса. Они не знают пощады… Мы должны быть осторожны, нам ни к чему лезть в эту мясорубку. Это не твоя война, Инга.
– Ты ошибаешься, – сказала она. – Это моя война.
Вдруг у нее в руке оказался черный кинжал. Острое лезвие блестело серебром. Она нанесла уверенный удар и вонзила острие ему в сердце. Клинок вошел глубоко ему в грудь. Но она еще раз надавила на него изо всех сил, чтобы воткнуть его до самой рукояти.
Кхалид умер с открытым ртом, так и не поняв, что произошло.
Инга протерла салфеткой рукоять клинка, ручку двери, которую она трогала, и наконец ремень безопасности. Везде оставались следы крови, потому что сначала она вытерла оружие.
Она избегала смотреть в лицо Кхалида.
Инга открыла платком дверь и вышла из машины. Она моментально промокла насквозь. Это ей понравилось.
Криминалисты точно найдут в машине ее волосы и частички кожи. Но это ей не повредит. Возможно, посетители музея даже вспомнят, что она ушла оттуда вместе с Кхалидом. Еще их видели вместе на парковке. Но она была уверена, что успеет привести все к счастливому финалу еще до собственного ареста. Осталось совсем немного, и все зависит только от нее.
Она шла под дождем, переполненная чувством счастья.
Чем больше возникало тем для обсуждения, тем меньше разговаривали Нееле и Юстус. Оба знали, что должны пройти через эту историю вместе. Гордиться тут нечем – они просто сделают это и больше никогда не будут обсуждать.
Оба надеялись, что смертей будет не слишком много. Но достаточно для того, чтобы вызвать обвал биржи. Откровенно говоря, в глубине души Юстус надеялся, что некоторых людей беда не обойдет стороной. Например, его чрезмерно веселого коллегу Зигфрида Унтера, у которого ему пришлось купить крайне невыгодные акции, или его шефа, который постоянно добавлял работы. Еще этого надменного Шноселя, который доверил ему два миллиона и которому он теперь постоянно был вынужден обеспечивать алиби, потому что Шносель изменял жене.
Юстус ненавидел смешивать деловую и частную жизнь. Но он знал, что это часть его работы, связанная, так сказать, с управлением имуществом. Чем дольше он размышлял, тем длиннее становился список людей, которым он желал смерти.
Они поехали в Эмден-Баренбург, в дом престарелых к его матери. Привезли шоколадные конфеты и рождественскую выпечку.
Нееле находила все новые оправдания их поступку. Они повторяли их друг другу снова и снова.
Разве союзники из коалиции, когда бомбили немецкие города, разрушали до основания только дома нацистов? Разве ее прадед-антифашист не погиб в огне во время мощной воздушной атаки на Гамбург в июле 1943-го?
Иногда возникали неизбежные потери. Разве кто-то винил в этом пилотов? Разве в целом они бомбили не фашистов? Разве не принесли освобождения?
Потом они приехали к маме. Ей как раз делали прическу.
ebooksa