Ярость

– Да. У него тоже есть система ценностей.

– Система ценностей?

– Да, система ценностей. Своеобразная мораль. Просто совсем другая, чем у нас. И он никогда не поступит вопреки своим представлениями о чести.

– И что вы собираетесь делать?

– Арестовывать Серкана бессмысленно. Он все равно не станет убивать сам, а отправит людей. И вряд ли своих собственных. Только в Вильгельмсхафене есть минимум три дюжины человек, готовых броситься в огонь и в воду, лишь бы произвести на Серкана впечатление. В Остфризии он может моментально собрать небольшую армию.

– Хотите поместить Номера один под защиту полиции? Это помешает его игре: он окажется отрезанным от всех своих информаторов и станет для нас бесполезен.

– Я предупрежу его. Если Серкан убьет его прежде, чем он сообщит нам информацию, случится катастрофа. У нас есть только одна нить, чтобы найти чертов яд и вернуть чемодан. И она тянется через Гроссманна.

– А ему все давно известно, да?

– Конечно. Он только пытается набить цену.

Фрёбель крутил в руках трубку, словно мог вытряхнуть из нее идею.

– Сумма не играет никакой роли, – сказал он.

– Он требует головы Серкана Шмидтли, Франка Веллера и Анны Катрины Клаазен.

– И? Что мешает отдать ему желаемое?

Генцлер замер и пристально посмотрел на Фрёбеля.

– Это серьезный вопрос или предложение? А может, даже приказ? – уточнил Генцлер.

– Я не отдаю приказов. Только сообщаю начальству, удается ли вам владеть ситуацией или вас пора заменить.

Генцлер вынужден был признаться себе, что охотно согласился бы на второе.

Они уже проехали торговый центр «Нордер Тор», ветряную мельницу и огромную бутылку «Дорнката». Ему казалось, фары машины не освещают, а уничтожают все вокруг.

– Итак, что будете делать? – спросил Фрёбель.

– Пойду к нему и скажу, что он может прикончить Серкана. Мы закроем на это глаза. И что Анна Катрина Клаазен с Франком Веллером будут отстранены от службы, как только мы получим то, что нам нужно.