– Да, девятнадцать лет назад, в ноябре. На этом все?
– Большое спасибо. – Тина развернулась и удалилась.
Правда, она не покинула этаж, а лишь направилась к лифтам и, не доходя, свернула налево.
Три года назад Сабине Немез в голову пришла интересная мысль, которой она поделилась с Тиной. Как только расследование какого-либо дела закрывается, соответствующие материалы распечатывают, нумеруют и направляют в суд – а копию каждого пронумерованного акта отправляют в отдел архивирования. Он находился на том же этаже, что и архив, где она только что была.
Тина вошла в незнакомое ей помещение, показала молодой коллеге служебное удостоверение, направилась дальше и в следующий момент отпрянула. Проходы освещались десят ком неоновых трубок. В воздухе висел типичный библиотечный запах пожелтевшей бумаги. Оранжевые канцелярские шкафы до потолка образовывали перед Сабиной лабиринт из бесконечных коридоров. Зрелище поразило Тину. Но с учетом 320 тысяч новых уголовных актов ежегодно, эту невероятную коллекцию невозможно было разместить иначе. Сейчас важно найти нужный акт.
Она села перед терминалом и отфильтровала все акты, которые в ноябре девятнадцать лет назад были отправлены из БКА в суд. Их тысячи! Но она могла ориентироваться на номер акта первоначального дела: СВН 768/II.
Спустя полчаса она наконец нашла место хранения пронумерованных документов для суда. Копии действительно хранились в этом помещении, а не в подвале этажом ниже.
Тина закрыла программу, выключила монитор и нашла нужный проход. Массивные стеллажи доходили до самого потолка и стояли так плотно друг к другу, что между ними не проскочила бы даже иголка. Тина нашла соответствующий канцелярский шкаф и покрутила рукоятки других стеллажей, которые передвигались по направляющим на полу, пока не образовался коридор в нужном диапазоне номеров.
Затем проскользнула туда, открыла соответствующий ящик и начала просматривать папки на подвесной системе. Она искала номер 89.
Семьдесят…
Она отодвинула папку.
Семьдесят пять…
В узком проходе было невероятно жарко. Пот стекал по лбу в глаза.
Восемьдесят.
Дальше!
Восемьдесят семь…
Тут она услышала голос, который заставил ее вздрогнуть.
Тимбольдт!
Тина застыла на месте. Что он здесь делает?
– А здесь она не была? – спросил он кого-то.