— Развалится — значит, мы тебя поймаем! Давай, лезь! — подтолкнул Хару племянник директрисы, жаждавший как можно скорее выбраться, поймать Кловиса и устроить тому допрос с пристрастием. Старшему близнецу ничего не оставалось, кроме как взгромоздиться на шаткую скамью и потянуться к окну.
То было настолько грязным, что стекло казалось не прозрачным, а скорее серо-коричневым. Поборов брезгливость, Хару торопливо вытер стекло рукавом и уставился на улицу. Пролезть в ту щель, какую представляло из себя окно, он не смог бы даже при отсутствии стекла, но старший из близнецов Хигаши всё же надеялся… на что? Он и сам толком не мог объяснить.
Скамья под ногами раскачивалась, ходила ходуном, и в какой-то момент Хару почувствовал себя эдаким цирковым наездником на непокорной лошади. Покачнувшись, он едва не упал, но всё же успел вовремя ухватиться за выступ стены. Схватившись же, он тут же вскрикнул.
— Что там?! — нервно воскликнул Оберон, снова начиная впадать в панику.
— Заноза, — буркнул Хару, снова бросая взгляд на улицу. Краем глаза он заметил движение, и тотчас воскликнул:
— Там кто-то есть! Снаружи!
— Кто?! — от избытка чувство Ансоберт подпрыгнул: от всего аристократического воспитания и обычной для него сдержанности не осталось и следа. — Это Кловис?!
— Нет… — Хару прищурился. — Кажется, Эдуард! Эй! Мы здесь! Нас заперли!
— Посмотри сюда! Слышишь?! Позови помощь! — принялся кричать Эмиль, вскакивая на ту же самую многострадальную скамью и отпихивая Хару от узкого окна.
Крики на заднем плане, попытки привлечь к себе внимание — всё это казалось Йори незначительным. Он сделал шаг вперёд, приближаясь к алтарю. Младший из близнецов уже видел там, возле алтаря, человеческую фигуру; не зная, видят ли её остальные, Йори решил сам поговорить с явившимся призраком.
То была женщина — не молодая, но и не старуха; длинное чёрное платье, склонённая в немом почтении голова, сложенные на груди руки. Лица не было видно, но парнишка знал: она плачет.
Тем временем женщина обернулась: до того она словно не слышала ничего, что происходило в часовне. Мир вокруг плыл, как если бы она и Йори находились под водой. Откуда-то пришли на ум воспоминания — и младший из близнецов Хигаши назвал плачущего призрака по имени:
— Элинор?..
Глава XXXXII: Последняя исповедь
Женщина-призрак смотрела на Йори без ненависти или страха, лишь с какой-то обречённой усталостью. Так глядят на того, кто сильно опаздывает на заранее запланированную встречу.
— Я ждала, Гильберт. Эржебет приходила ко мне, а ты — нет. Почему ты не приходил, брат? Ты забыл?.. Двадцать пятое сентября. Помнишь?..
Йори молчал, понимая: призрак видит в нём другого человека, того самого юношу с портрета. Лучше подождать, когда она скажет всё, что хочет, да и услышит ли она, если что-то спросить?.. Тем временем Элинор вновь закрыла лицо руками:
— Чёрная роза… Я думала, она растёт рядом со мной. Думала, будет правильно, если её сорвать. Но бабушка сказала: чёрная роза — ты. Чёрная роза — убийца Эржебет, не она. Я… Я — чёрная роза.
Почти бессвязные речи Элинор не давали понять, что она хочет донести до пришедшего к ней мальчишки. Призрачная женщина протянула руку, слегка касаясь его лба. Голова закружилась, замелькали воспоминания — то ли его, то ли чужие. И голос.
— Двадцать пятое сентября. Ты ведь помнишь?..
ebooksa