Перебираемые принадлежности тихонько стукались друг о друга.
Руки рылись в сумке, безо всякого интереса отодвигая в сторону лекарства, ампулы и шприцы. Вот они нашли, что искали, и схватили предмет. В первых бледных лучах рассвета сверкнула серебристая вспышка.
Тень вышла из комнаты.
Часть третья. Оз, великий и узясный
Иисус же, скорбя и стеная в сердце своем, пришел ко гробу. То была пещера, и камень лежал на ней. Иисус сказал:
– Отнимите камень.
Сестра умершего, Марфа, сказала:
– Господи, он, должно быть, уже смердит, ибо четыре дня, как он во гробе.
Помолившись, как должно, Иисус воззвал громким голосом:
– Лазарь, иди вон!
И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лицо его было обвязано платком.
Иисус сказал им:
– Развяжите его, пусть идет.
– Я только сейчас сообразила! – истерически сказала она. – Почему же я раньше о ней не подумала?! Почему ты не подумал?!
– О чем не подумал? – не понял он.
– У нас есть еще два желания, – отозвалась она. – Мы использовали только одно.
– Тебе этого мало? – яростно рявкнул он.
– Нет, – торжествующе сказала она. – Мы загадаем второе желание. Скорее найди ее и загадай, чтобы наш мальчик ожил.
Джад Крэндалл проснулся, резко вздрогнув всем телом и едва не свалившись со стула. Он не знал, сколько спал; может, пятнадцать минут, а может, и три часа. Он взглянул на часы: пять минут пятого. У него было стойкое ощущение, что в комнате что-то переменилось, как будто все слегка сдвинулось с места. Спина ныла, как это бывает, когда засыпаешь сидя.