Словно что-то пыталось ее задержать, пока…
Она нервно рассмеялась. Пока – что?
Это глупо. Смешно. Но Рэйчел все равно прибавила газу.
В пять утра, когда Джад Крэндалл пытался отбиться от скальпеля, украденного из сумки его доброго друга, доктора Луиса Крида, когда дочь Рэйчел с криком проснулась, вырвавшись из кошмара, которого она, к счастью, не помнила, Рэйчел свернула с шоссе, проехала по Хаммонд-стрит неподалеку от кладбища, где в гробу ее сына теперь лежал только погнутый заступ, и пересекла мост между Бангором и Брюэром. В четверть шестого она уже была на шоссе номер 15 и мчалась в Ладлоу.
Она решила сначала заехать к Джаду; хотя бы в этом она выполнит свое обещание. Все равно их «сивика» не было на подъездной дорожке – да, он мог стоять в гараже, но дом казался пустым. Интуиция не подсказала Рэйчел, что Луис сейчас дома.
Она поставила машину за пикапом Джада и вышла, внимательно осмотревшись. Роса на траве искрилась в первых лучах солнца. Где-то запела птица и тут же умолкла. Иногда – чаще в детстве, но и потом тоже, хотя значительно реже, – когда Рэйчел встречала рассвет в одиночестве, она испытывала удивительное ощущение новизны и сопричастности миру, и на душе сразу делалось радостно и хорошо. Однако этим утром она не чувствовала ничего подобного. Сердце ныло от тревоги, которую нельзя было списать только на усталость после бессонной ночи и на горе от тяжелой потери.
Рэйчел поднялась на крыльцо и открыла сетчатую дверь на веранду. Хотела позвонить в звонок у второй двери, ведущей с веранды в дом. Она была очарована этим звонком, когда Луис в первый раз привел ее в гости к Крэндаллам; нужно было повернуть его по часовой стрелке, и он издавал громкий, но мелодичный звон, старомодный и очень приятный для слуха.
Она потянулась к звонку, но тут ее взгляд скользнул по полу веранды. Рэйчел нахмурилась. На коврике виднелись грязные следы. Оглянувшись, Рэйчел увидела, что следы вели от передней сетчатой двери к двери в дом. Очень маленькие следы. Детские, судя по виду. Но она ехала всю ночь, и дождя не было нигде. Ветер – да, но не дождь.
Она долго смотрела на эти следы – слишком долго – и вдруг поймала себя на том, что ей приходится чуть ли не заставлять себя повернуть звонок. Она прикоснулась к нему… и отдернула руку.
Но она боялась вовсе не этого. Плохие предчувствия и смутные страхи не отпускали ее с тех самых пор, когда она поняла, что засыпает за рулем, однако этот новый, пронзительный страх был связан с маленькими следами на полу.
Рэйчел попыталась прогнать эту мысль, но ее разум был слишком усталым, слишком медленным.
…
Она подняла руку и крутанула звонок.
Он прозвенел даже громче, чем ей запомнилось, и на этот раз его звук был вовсе не мелодичным – в тишине он напоминал хриплый, сдавленный вопль. Рэйчел отскочила от двери, издав нервный смешок, хотя ей было совсем не до смеха. Она ждала, что сейчас с той стороны раздадутся шаги Джада, но он все не шел и не шел. В доме по-прежнему было тихо, и пока Рэйчел решала, стоит ли позвонить еще раз, из-за двери донесся звук, который она меньше всего ожидала услышать здесь.
– Черч? – спросила она, озадаченная и испуганная. Придвинулась поближе к двери, но не смогла заглянуть внутрь. Стекло было закрыто белой занавеской. Работа Нормы. – Черч, это ты?