Джад улыбнулся – во всяком случае, его губы слегка скривились.
– Я думаю, это опасное место, – тихо проговорил он. – Но не для кошек и собак. И не для хомячков. Давай, Луис. Похорони свое животное.
Луис опустил в яму пакет с телом Черча и медленно забросал его землей. Теперь он чувствовал усталость. Ему было тревожно и зябко. Стук комьев земли о полиэтилен звучал угнетающе, и хотя Луис не жалел о том, что пришел сюда, ощущение душевного подъема пошло на убыль, и ему хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Им еще предстояла долгая дорога домой.
Стук земли становился все глуше, а потом и вовсе затих – теперь комья ложились поверх других комьев с глухими, мягкими хлопками. Луис бросил в яму последнюю порцию земли (
– Теперь сложи пирамиду, – сказал старик.
– Послушайте, Джад, я устал и…
– Это же кот Элли. – Голос Джада был тихим, но непреклонным. – Она хотела бы, чтобы ты все сделал правильно.
Луис вздохнул:
– Да, наверное.
Сооружение надгробия из камней, которые Джад передавал Луису по одному, заняло еще десять минут. Когда все было готово, над могилой Черча стояла низенькая коническая пирамида, и Луис почувствовал вполне ощутимое удовлетворение от проделанной работы. Маленькая каменная пирамида среди других пирамид в лунном свете – это казалось единственно правильным. Скорее всего Элли никогда ее не увидит – Рэйчел хватил бы удар при одной только мысли о том, чтобы вести дочь на старое индейское кладбище, да еще через болото с зыбучими песками, – но сам он ее видел, он ее сделал, и это было хорошо.
– Они почти все развалились, – сказал он Джаду, поднимаясь и отряхивая колени. Теперь ему удалось разглядеть, что повсюду валяются кучки камней от рассыпавшихся пирамид. Но Джад проследил за тем, чтобы он построил свою пирамиду только из тех камней, которые сам выкопал из земли, когда рыл могилу.
– Ну да, – отозвался старик. – Я же тебе говорил: место старое.
– Теперь все? Мы закончили?
– Да. – Джад похлопал Луиса по плечу. – Ты все сделал как надо, Луис. Я знал, что ты справишься. Пойдем домой.
– Джад… – снова начал Луис, но Джад лишь подхватил кирку и направился к ступеням. Луис взял лопату и поспешил за стариком – не бегом, а быстрым шагом, чтобы сберечь дыхание. Он оглянулся лишь раз, однако каменная пирамида, под которой покоился кот его дочери Уинстон Черчилль, уже растворилась в сумраке, и Луис не смог ее разглядеть.
Они вернулись той же дорогой, что шли туда, но у Луиса стерлись почти все воспоминания об этом походе. Помнил, что споткнулся на куче валежника, в голове мелькнула безумная мысль о Питере Пэне –
Еще он помнил, что размышлял по дороге о сновидении с участием Виктора Паскоу, во время которого ходил по лесу, но никак не мог уловить связь между тем ночным походом и этим, сегодняшним. Еще он думал о том, что это было опасное приключение: не в мелодраматическом смысле романов Уилки Коллинза, а в очень даже реальном. То, что он насажал на ладони волдыри в состоянии,
И уже скоро они были дома.
Они молча прошли через поле и остановились у подъездной дорожки к дому Луиса. Ветер выл и стонал. Луис молча протянул Джаду лопату.