Кладбище домашних животных

– Пойду-ка я тоже домой, – наконец сказал Джад. – А то Луэлла Биссон или Рути Паркс привезут Норму, и она удивится, где меня черти носят.

– А сколько времени? – спросил Луис, изумленный, что Нормы еще нет дома; судя по его состоянию, сейчас должно было быть далеко за полночь. – У вас есть часы?

– Все свое ношу с собой. – Джад достал из кармана штанов часы, открыл крышку и глянул на циферблат. – Половина девятого. – Он захлопнул крышку и убрал часы обратно в карман.

– Половина девятого? – тупо переспросил Луис. – Всего-то?

– А ты думал, сколько?

– Я думал, больше.

– Ну, до завтра, Луис, – сказал Джад, направляясь к своему дому.

– Джад? – Старик обернулся к Луису и вопросительно посмотрел. – Джад, что мы сейчас сделали?

– Похоронили кота твоей дочки.

– И это все?

– Это все, – ответил Джад. – Хороший ты человек, Луис, но задаешь слишком много вопросов. Иногда люди делают что-то, что кажется правильным. В смысле, сердце подсказывает, что так надо. А потом, когда дело сделано, им вдруг начинает казаться, что что-то не так, и они сомневаются, задаются вопросами… ну как будто у них несварение, но не в желудке, а в голове… и они думают, что совершили ошибку. Понимаешь, о чем я?

– Да.

Луис подумал, что Джад, наверное, прочел его мысли, когда они шли через поле к дому.

– А вот о чем они точно не думают, так это о том, что, может быть, стоило бы усомниться в своих сомнениях, а не в подсказках собственного сердца, – сказал Джад, пристально глядя на Луиса. – Как считаешь, Луис?

– Я считаю, – медленно проговорил Луис, – что, возможно, вы правы.

– А то, о чем знает сердце… словами не выразишь, так?

– Ну…

– Да, именно так, – кивнул Джад, словно Луис с ним согласился. А потом добавил голосом тихим, но настолько уверенным и не терпящим возражений, что Луису даже стало не по себе: – То, что в сердце, – великая тайна. Говорят, многие тайны известны женщинам, и, наверное, это правда, но всякая мудрая женщина тебе скажет, что ей неведомо, что скрывается в человеческом сердце. Сердце, оно каменистое, Луис… как земля на том старом микмакском кладбище. Тонкий слой почвы, а дальше – скала. Человек растит что может… и заботится о посевах.

– Джад…

– Не спрашивай ни о чем, Луис. Прими то, что сделано, и слушай свое сердце.