Мысленно Арина почти аплодировала длинноногой красотке. Ну и что, что ногти! Не на рабочем же месте она их красит. Наоборот, говорили, что девчонка толковая, диплом юрфака не за красивые глаза получила. И с Чайником вон как умело обращается. Хотя работка у нее совсем не сахар: мало того, что начальник — тот еще жук, теперь и журналисты налетели. А она кремень, никому ни полсловечка. Даже про способ умерщвления жертв и то никто пока не пронюхал.
— Петр Ильич, — вмешалась она. — Никто журналистов на места не пускал. Но это же парк. А снимать не обязательно вблизи. Телеобъективы у них, понимаете? Видите, полосы и пятна? Это ветки и листья, только не в фокусе. С соседней аллеи, я так думаю, снимали, через кустарник.
— Она так думает! Вот откуда журналистка знает, кто дело ведет? Ты с ней все-таки трепалась?
— Нет, Петр Ильич, ни с этой Андросян, ни с кем-то еще из журналистов я не общалась, — кротко ответила Арина, подумав, что вообще-то прессконференцию надо было организовать уже давно. Или прессрелизы, что ли. Меньше вони было бы.
— И откуда они знают тогда про тебя?
— Фамилия следователя — не секретная информация, — по губам Анжелики опять скользнула все та же улыбка. Почти неуловимая — не придерешься.
— А про то, что следствие в тупике?
— Мы же брифинги не проводим, вот они и злятся.
— Брифинги им! Они тогда вовсе с цепи сорвутся. Ладно, иди. Я не тебе, Вершина!
Арина только вздохнула.
— Ты понимаешь, как тебе повезло, что такое дело в руки досталось? — продолжал бушевать Чайник. — Громкое! Пресса из кожи вон лезет, меня каждый день сверху трясут. Тебе все плюшки, мне все шишки. А ты ваньку валяешь?
Может, все-таки попробовать хоть что-то ему объяснить? А то «ваньку валяешь»!
— Я работаю, Петр Ильич. Но мы пока не понимаем смысл происходящего.
— Какой тебе смысл нужен? — перебил он. — У психа снесло крышу, он начал убивать, — назидательно сообщил он и взглянул на Арину свысока. Хотя она стояла, а он сидел.
— Не просто убивать. Эти трупы — это ведь явно послание.
— Послание? И о чем же?
— Вот это я и пытаюсь понять.
— Вместо того, чтобы просто работать. Работать надо, Вершина, а не в умствованиях расслабляться. Азбука ведь! Где свидетели?
— Опрашиваем, Петр Ильич. Собачников, бегунов, окрестных жителей… Пока ничего.
— Не может быть, чтобы этого придурка никто не видел! Труп — не кошелек, в карман не спрячешь.