— А именно?
— Что он заслуживает смертной казни, — сухо ответил Тейтум.
— И поэтому они решили, что ты… казнил его?
— Кое-кто действительно так решил. — Он пожал плечами. — В общем, они были не слишком довольны, как я работал по делу. Слишком эмоционально. Не все шло по протоколу. И, я думаю, это было не в первый раз. Но мой шеф хотел представить это прессе как победу. На домашнем компьютере этого парня нашли кучу данных, и мы смогли закрыть бо́льшую часть поставщиков. Поэтому они не могли уволить меня по-настоящему.
— И вместо этого повысили тебя с переводом в ОПА…
Тейтум улыбнулся.
— Ты продолжаешь держаться за это слово. Вряд ли ты знаешь, что оно означает.
— Какое слово? Повысить?
— Я просто шучу… не обращай внимания. А как насчет тебя? Тебя радует работа в ОПА?
— Я всегда мечтала этим заниматься, — сказала Зои.
— Это мило. Но не отвечает на мой вопрос.
Она моргнула и отвела взгляд. Затем сказала:
— Честно говоря… меня не радует много вещей. Но я считаю их интересными. И мне нравится, когда я занята. Но я не приплясываю от радости, когда еду из дома на работу.
— Ну, приплясывать всю дорогу от Дейла до Квантико похоже на тяжкий труд.
Несколько секунд оба молчали, потом Тейтум продолжил:
— Ты психолог. Ты могла помогать людям или работать с детьми. Почему решила заняться криминальной психологией?
Она отломила кусочек "Сникерса", засунула его в рот, не решаясь ответить.
— Я просто не очень… Я не очень хорошо лажу с людьми.
Отчасти Зои ожидала, что Тейтум изобразит потрясение, станет ее высмеивать. Но он ничего не сказал — просто смотрел на нее, и его взгляд был теплым.
Она сама не знала, дань ли это эмоциям сегодняшнего вечера или на нее так — ободряя и поддерживая — действует присутствие Тейтума. Она поняла, что рассказывает то, что прежде не доверяла никому, кроме Андреа.