Майнеры

Заметив, как Ларин смотрит в ту же сторону, она поспешила отвести взгляд.

– И что, – сказал Ларин. – Что с Калитиной? Он отлично помнил ее, не слишком красивая, но симпатичная, твердая хорошистка, в последнее время была сама не своя. Ларин старался не вмешиваться во внутренние дела старшеклассников.

– Ну, – ответила Саша… Ей явно не хотелось продолжать беседу, но Ларин настаивал. – Ходят слухи, что у них в январе была «вписка», куда ее пригласили. Конечно, называлось это просто вечеринкой, повод познакомиться, сами понимаете… Никто ничего не говорит, попробуй скажи против Успенского. Мне повезло, я с первого класса учусь, и отчим в уголовном розыске работает, вот он меня и не трогает.

– Чмо, – выдавил из себя Ларин.

– Что вы сказали?

– Я сказал, что мне тоже пришлось ему поставить оценки.

– У вас, кажется, жена беременная… я вас понимаю.

– Откуда знаешь про жену?

– Так все знают… школа.

– Это точно, – ответил Ларин. – Большая семья.

На поле выскочил Валерик, он где-то раздобыл форму арбитра – черные трусы и полосатую майку: при его двухметровом росте эти судейские атрибуты казались смешными. «Почему именно футбол? Он же баскетболист», – подумал Ларин.

Скоков напялил на себя желтую повязку капитана, хотя, по идее, это должен был сделать Андрей Хворост, сын футболиста команды «Пламя», которую иногда даже показывали по местному телевидению. «Гелендваген» Хвороста-старшего Ларин увидел на школьной стоянке, а сам он переминался с ноги на ногу возле ворот команды 11 «Б», выкрикивая краткие наставления, при этом эмоционально размахивая руками, как обычно делают тренеры всех футбольных клубов.

«Хорошо, что он за тренера, – решил Ларин. – Значит, шанс есть. Все же, как ни крути, если команды не слишком опытные, рука профи может сделать игру».

Команда 11 «Б», облаченная в синие майки, не вызывала прилива гордости – щуплые, нескладные, они пинали мяч у своих ворот, вполуха слушая Хвороста и поглядывая на соперника. Вот тут, пожалуй, любая букмекерская контора оформила бы победный коэффициент в пользу белых, то есть 11 «А» класса.

– Погоди секунду, – сказал Ларин Саше, вставая с места. Он увидел, что там, где сидит большая часть болельщиков «А» класса, что-то происходило. Подходили и отходили люди, Плешь что-то записывал в тетрадь. Ларин направился к ним.

– О, Димон пожаловал, – сказал Успенский.

Плешь спрятал тетрадку за спину.

Ларин подошел к Успенскому и сказал ему что-то на ухо.

– Еще одно слово, и на стол твоему папочке попадет шикарная свиная отбивная. Я буду пинать тебя до тех пор, пока ты не превратишься в мокрый вонючий кусок мяса. Понял меня?

Он понятия не имел, откуда у него взялась смелость это сказать. Еще пару дней назад он предпочел бы промолчать, как делал всегда.